Кривые пути (глава 5-9)

[arvenfiction]

Кривые пути
(Flawed Lines)
Автор: diagonalist ([e-mail])
Разрешение автора на публикацию перевода: получено
Перевод: Arven
Бета:
Категория: слеш
Pairing: Снейп/Гарри
Рейтинг: R
Жанр: romance, angst
Краткое содержание: Фик написан до ГПиОФ. Действие происходит на пятом году обучения Гарри. Подразумевается, что где-то до этого Волдеморт разоблачил Снейпа, который чудом избежал смерти. Снейп спасает Гарри от Дурсли. И понимает, что Гарри совсем не такой, каким его считали.
Предупреждение: попытки суицида
Дисклеймер: Все не мое, и даже не автора фика… принадлежит правообладателям, кто бы ни были эти счастливые люди.
Размещение: если хотите разместить этот фик на своем сайте, свяжитесь, пожалуйста, с автором или переводчиком.

Примечание переводчика: Фик длинный. Так что перевод будет долгим. Кроме того, фик весьма своеобразный, так что нервным и впечатлительным лучше не читать.

Глава 5: Выживание в серпентарии.

Гарри медленно тащился за Мастером Зелий. Все тело болело, но Снейп и не подумал сбавить шаг, хотя наверняка заметил, что его подопечный отстает.
А чего ты ожидал, горько подумал Гарри, это, в конце концов, Снейп, который ненавидит его больше всех. Можно попросить его подождать, но нельзя же демонстрировать подобную слабость. Особенно перед этим человеком. Поэтому он упорно брел вперед, не обращая внимания на срывающееся дыхание.
Он прекрасно помнил наставления Мадам Помфри, которая велела ему не перенапрягаться и двигаться как можно меньше. Ему нельзя заниматься ничем тяжелее лежания в постели.
Представления Снейпа о том, что для него утомительно, видимо, разительно отличались от его собственных. Они еще даже до подземелий не дошли, а у Гарри уже подгибались ноги и начала кружиться голова. Осталось только в обморок упасть.
Он покачнулся и сполз вниз по ближайшей стене. Снейп шел вперед, не заметив приступа головокружения подопечного. Свернувшись клубком на полу и пытаясь побороть тошноту, Гарри порадовался, что его никто не видит.

****************
Снейп вернулся к повороту коридора и молча наблюдал, как мальчик дрожит. Не меняясь в лице, он развернулся, дошел до ближайшего угла. И принялся ждать.

****************
Пару минут спустя Гарри поднялся на ноги, твердо веря, что никто ничего не видел. Он постарался прибавить шаг, опасаясь реакции Снейпа, когда тот заметит, насколько он отстал. Завернув за угол, мальчик удивленно сморгнул. Снейп, оказывается, не так уж далеко ушел. Его вполне можно было догнать.

****************

Глубоко в подземельях Снейп остановился перед огромной картиной. Гарри не видел никаких признаков двери. На холсте был изображен клубок змей, невозможно было определить ни сколько их, ни где кончается одна и начинается другая. И в отличие от других портретов в Хогвартсе, этот не двигался.
Снейп произнес пароль, и картина отъехала в сторону. Не дав шокированному Гарри прийти в себя от совершенно непроизносимой фразы из четырнадцати слов, которая служила паролем, Снейп прошел внутрь. Гарри поспешил за ним.
Он оказался в большой просторной комнате с высокими потолками, до которых нельзя было бы дотянуться, даже встав на стул, полами из серебристо-серого камня и стенами цвета перечной мяты. Отсутствие окон казалось неестественным. Комната освещалась развешенными через каждые несколько метров светящимися шарами; центр ее занимал огромный стол, за которым могла поместиться куча народу. Гарри задумался, пользуются ли им вообще. Комната пугала его. Правда, огромный горящий камин и потертый диван перед ним казались более гостеприимными. Пол перед камином покрывал толстый черный ковер. И хотя эта часть комнаты сильно отличалась от остального помещения, но странным образом сочеталась с ним. В комнате было еще три двери, не считая той, через которую они вошли. Снейп указал на каждую:
— Моя спальня. Моя личная лаборатория. Ванная комната.
Снейп бросил на пол лимонную дольку и трансфигурировал ее в весьма удобную на вид кровать.
— Из комнаты не выходить! Будьте как дома, мистер Поттер! — выплюнул Снейп.
Развернувшись, он скрылся в своей спальне, гулко хлопнув дверью.
Он, должно быть, страшно зол, подумал Гарри. Он медленно обошел комнату, ни до чего не дотрагиваясь. Просто смотрел. На удивление мало оказалось личных вещей. Гарри размышлял, хранит ли их Снейп в своей комнате, или из-за отсутствия личной жизни у него их попросту нет. Не придя ни к какому выводу, он решил оставить вопрос до лучших времен.
Устроившись на черном кожаном диване, Гарри снял ботинки и аккуратно отставил их в сторону. Потом зарылся пальцами в теплый ворсистый ковер. На небольшом столике неподалеку лежала стопка книг. Мельком просмотрев заголовки — зелья, зелья и еще раз зелья, «Двадцать шесть способов обесколючивания дикобраза» — Гарри фыркнул. Они что, серьезно? Перед глазами встала тревожащая картина: Снейп в толстых резиновых перчатках, здоровенными щипцами выдергивающий колючки у дикобраза, и все это со своей обычной злобной улыбочкой. Гарри стало жалко дикобраза.
Ему было скучно. Хотелось чем-нибудь заняться. Можно было бы почитать книгу, но у него было такое чувство, что прикосновение к книгам Снейпа грозило потерей конечностей. Гарри задумался, уставившись в камин.
Из созерцательного настроения его выдернул вошедший в комнату Снейп. Точнее грохот хлопнувшей двери. Профессор остановился прямо перед ним. Гари поднял на него взгляд.
— Это моя половина дивана, — совершенно серьезно произнес Снейп, указывая на то место, где сидел мальчик.
Гарри моргнул. Потом медленно подвинулся. Снейп кивнул, но и не подумал сесть. Ублюдок, подумал Гарри, да он просто издевается.
— Мадам Помфри передала вам эту мазь. Наносить два раза в день.
Гарри взял баночку.
— Спасибо, — ответил он, стараясь быть вежливым. Ответом ему послужил короткий кивок. Могло быть хуже, рассудил Гарри, мог и гадость сказать.
— Я буду в лаборатории. Меня ни в коем случае не беспокоить. И не вздумайте туда входить. Если вам понадобится еда или еще что-то, вызовите домового эльфа. Я ем во время работы.
Снейп выскочил из комнаты, снова хлопнув дверью, хотя и не так сильно на этот раз.
Гари вздохнул. День обещал быть долгим.

****************
В ванной Гарри втер мазь везде, куда смог дотянуться. Из-за боли в руках, особенно сломанной, достать до спины мальчик не смог.
К сожалению, большая часть синяков была именно на спине, на которую пришлась основная часть ударов, когда он свернулся клубком, стараясь защитить голову. Использовать магию он не мог, у него не было палочки. И некого было просить о помощи — мадам Помфри уехала, а и без того излишне озабоченному его безопасностью Дамблдору он не хотел лишний раз напоминать о том, что находится в замке, боясь, как бы тот чего не заподозрил. О Снейпе тем более речи не шло. Мало того, что обработка его спины вызвала бы новые вопросы о том, как он получил такие повреждения, так в принципе сомнительно, чтобы этот человек согласился бы ему помочь. Ему наверняка доставлял удовольствие вид страданий Поттера.
Поэтому Гарри продолжал терпеть. Синяки на спине здорово болели, не давая ему нормально сидеть, лежать и тем более двигаться.
Ему все еще было нечем заняться. Вызвать домовика он не мог, у него не было палочки, а просто так они его не услышат. Побеспокоить же Снейпа было равносильно самоубийству. Значит, сегодня опять без еды. Что в общем-то не так страшно, потому что мадам Помфри просто закормила его. Хотя он практически не испытывал голода, привыкнув за время пребывания у Дурсли к постоянному голоданию.
Ему было настолько скучно, что он подумывал было забраться в спальню Снейпа, даже подошел к двери — но не хватило смелости. Это была самая обыкновенная трусость с его стороны. И не имело смысла выдумывать оправданий, будто дверь защищена чарами, препятствующими его проникновению. Какой из него после этого гриффиндорец? Вот Рона бы это не остановило.
Он вернулся на диван и устроился на неснейповой половине. Задумался, почему Снейп такой брюзга. Он вел себя так, будто присутствие Гарри в этой комнате было для него личным оскорблением, хотя Гарри тоже не горел желанием тут находиться. Снейп практически приказал ему не двигаться, никуда не ходить и ничего не трогать. Может, Снейп просто не привык, чтобы рядом кто-то был? Если хорошенько подумать — похоже, Снейп давным-давно жил один, по крайней мере, все время, пока преподавал. Поэтому и вел себя как защищающий свою территорию ребенок, не желающий делиться игрушками. С непривычки. Гарри чуть не рассмеялся от этой мысли.
Гарри сосчитал черные кирпичи вокруг камина, что не заняло много времени. Оставалось только смотреть на пламя. Огонь завораживал. Даже звук хлопнувшей двери не вывел его из транса. Зато холодный голос Мастера Зелий прекрасно справился с этой задачей.
— Мистер Поттер, и чем, позвольте узнать, вы занимаетесь? — его тон ясно говорил, что ему на самом деле все равно, потому что он сомневался, что Гарри вообще способен на что-то, заслуживающее его внимания.
— Ничем, профессор.
— С большим тщанием, как я посмотрю. Вы достигли вершин этого искусства. Сказываются годы практики, не правда ли, Поттер? Ни на что другое вы в любом случае не годитесь.
Подобная язвительность причиняла боль. Гарри не мог промолчать. Собрав остатки гриффиндорской гордости, он твердо ответил:
— Я много чего могу.
— Например? У других есть талант, а у вас только шрам, который дает вам все — куда больше, чем другие могут добиться упорным трудом, — голос Снейпа похолодел еще больше.
Гарри заморгал. Это было жестоко. Снейп говорил так, будто Гарри лично обидел профессора. Может, так оно и было. У него и правда не было никаких талантов. Он не смог ни остановить Дурсли до того, как они убили Хедвиг, ни наказать их за это. Грифиндорский дух выдохся.
— Я должен был догадаться, что вы не придумаете ничего лучше, чем бездарно убивать время. Однако я не позволю вам отнимать его у меня.
Снейп вернулся в лабораторию. Грохнула дверь. Гари вздрогнул.
Он не успел спросить у Снейпа разрешения что-нибудь почитать. Сейчас ему уже было все равно, что именно. Он потянулся было к ближайшей книге и замер. Снейп наверняка заколдовал их, чтоб они ему пальцы пооткусывали.
Ближе к вечеру Гарри даже отважился постучать в дверь лаборатории, очень тихо. И ответа не получил.
Впав в уныние, он вернулся на диван.

****************
Некоторое время спустя Гарри пришел к выводу, что поленья в камине на самом деле не горели. Выглядело так, будто они горят, но в угли они не превращались. Зачарованный огонь. Но если он не настоящий, зачем он тогда вообще нужен? Снейп вполне мог наложить на комнату согревающие чары. Наверное, ему нравится камин. Может, он тоже смотрит в него, когда ему скучно, подумал Гарри.
В конце концов он заснул, свернувшись клубочком на диване. Все его тело болело и требовало отдыха.

****************

Глава 6: Жизнь с Легендой

Из-за собственной невнимательности и неспособности сосредоточиться Северус умудрился испортить все зелья, с которыми пытался работать. Он добавлял не те ингредиенты, мешал не в том направлении, позволял зелью выкипать — и все оттого, что стоял, уставившись в пустоту или на дверь в гостиную.
Гарри Поттер сидел на его диване. Дышал его воздухом. Когда он соглашался на предложение Альбуса, то даже не представлял, что будет так сложно впустить кого-то в свое личное пространство. Эти комнаты всегда служили ему убежищем от внешнего мира, а теперь стали источником сильнейшего стресса, источником, рядом с которым он должен был оставаться и который обязан был защищать.
Его немного удивило, что из-за двери весь день не доносилось ни звука. Выйдя проверить, он с облегчением увидел, что Поттер предпочел уничтожению его собственности ничегонеделанье.
Когда он закончил прибираться в лаборатории, предлогов оттягивать возвращение в гостиную не осталось. Он одернул себя. В конце концов, это его дом. И он не позволит себя оттуда выжить.

***************
Снейп осторожно устроился на своей половине дивана, размышляя, что мальчишка куда меньше раздражает, когда спит. Да и думать о нем с ненавистью в такие моменты почему-то становилось сложнее.
Профессор выбрал книгу по экспериментальной технике приготовления редких алхимических ингредиентов и попросил у эльфов вазочку печенья, подозрительно поглядывая на Гарри. Если он увидит, как профессор поедает сладости, насмешкам не будет конца. Не то чтобы его это волновало.
Снейп настолько погрузился в книгу, что вернулся к реальности только через пару часов. Он совершенно забыл, что рядом Поттер. Может, все будет не так уж плохо, если он и дальше будет таким ненавязчивым, как сегодня. Когда он молчал, было почти приятно, что кто-то рядом, согревает вторую половину дивана, доказывает, что ты не один во вселенной.
Словно назло ему Поттер зашевелился.
Снейп в ужасе покосился на него. Стоило начать расслабляться, как мальчишка вздумал проснуться, чтобы снова его изводить. Он нахмурился. С этим надо что-то делать. Северус принялся сочинять саркастические ремарки, которые сумеют поставить Поттера на место.
Гарри беспокойно заметался.
Сарказма прибавилось.
Вот только все уничижительные комментарии по поводу дурной наследственности моментально вылетели у него из головы, когда Гарри закричал. Северус вскочил. Такие мучительные душераздирающие крики могла вызвать лишь невыносимая боль.
Уверенный, что мальчик находится под Круциатусом, Северус крепко схватил его за плечи. Снейп быстро огляделся, но комната была пуста — и никаких Чар невидимости. Но наложить проклятье на расстоянии невозможно.
Гарри уже извивался, так впиваясь ногтями в ладони, что из-под пальцев сочилась кровь.
Северус сильно встряхнул его, зная, что внешнее воздействие иногда помогает жертве справиться с болью.
Гарри распахнул глаза и замолчал; резко отшатнувшись, он свалился с дивана, отполз в угол и свернулся там дрожащим комком. Не делая резких движений, Снейп подошел и, опустившись рядом с ним на колени, осторожно дотронулся до плеча. Гарри поднял голову. Похоже, он не мог сфокусировать взгляд и смотрел прямо сквозь Снейпа. Все последствия Круциатуса налицо.
Северус поспешил в лабораторию за нужными зельями.
Когда он вернулся, Гарри все еще не двигался, но дрожал уже не так сильно. Снейп попытался дать ему успокаивающее зелье, но Гарри отказывался открывать рот. Профессору пришлось сесть на пол рядом и, облокотившись о стену, подтащить Поттера поближе, чтобы устроить у себя на коленях. Взгляд Гарри по-прежнему был расфокусированным и беспорядочно блуждал. Одной рукой удерживая подбородок своего подопечного, Снейп быстро влил ему в рот зелье. Потом еще одно, на этот раз расслабляющее. Дрожь начала стихать, а взгляд — потихоньку проясняться, и профессор услышал, что Гарри тихо, невнятно бормочет себе под нос:
— Поклялся же не кричать. Вот слабак, даже этого не смог. Не должен был кричать. Идиот.
Потом Гарри наконец узнал его и тут же отодвинулся, с тревогой глядя на учителя:
— Сэр?
— И что это было, Поттер? — поинтересовался Снейп, не вполне понимая, что произошло.
— Мне приснился кошмар? — по голосу Гарри было заметно, что он был бы рад, если бы Снейп придумал другое объяснение.
— Да? А по виду… — Снейп запнулся. Стоило быть более деликатным. — Кошмар о чем?
В ответ Гарри лишь пожал плечами.
Северус разозлился. Он тут старается быть добрее, а паршивец плечами пожимает! Поучился бы себя вести.
— Кошмар о том, как утомительна идеальная жизнь? Что завалили горами фанатских писем? Что восхищаются и преклоняются? Понимаю, это совершенно ужасно.
Снейп ничего не мог с собой поделать, слова вылетели сами собой. Поттер всегда доводил его до бешенства.
— Вы только об этом и думаете. Совсем как Рон, — мальчик печально вздохнул. — Если вам так уж интересно, кошмар был об этой войне. Она мне часто снится.
Снейп подумал, что, хоть его и сравнили с этим невыносимым Уизли, он наконец-то услышит правду.
Гарри продолжал:
— А еще там был такой баран, ну знаете… с зонтиком. И он так им тряс, что посыпалась кокосовая скорлупа. А у другого барана были ядра, лазеры, и бумажные самолетики. Такого ужаса я никогда в жизни не видел. Потом вы меня разбудили, и я подумал, что вы один из них. Простите, сэр, — совершенно серьезно закончил он и истерически рассмеялся.
Снейпа трясло от злости. Да он просто издевается, еще и врет без зазрения совести.
— Убирайтесь с глаз моих, Поттер! — прикрикнул он.
— Слушаю и повинуюсь, сэр, — ответил Поттер с наигранной жизнерадостностью.
Он попытался подняться, двигаясь очень медленно, будто каждое движение причиняло ему боль. Но так не должно быть, если он воспользовался мазью, которую передала Помфри. На несколько секунд Поттер замер, опершись о стену, потом пошел прочь. Далеко он не ушел.
Наблюдая за Поттером, Снейп пожалел, что тот не может видеть его уничтожающего взгляда, и тут же заметил, что мальчик еле держится на ногах. Гарри покачнулся и начал падать. Как ни хотелось Северусу, чтобы сын Джеймса раскроил себе голову о плиты пола, ничего хорошего из этого не вышло бы, поэтому он подался вперед и подхватил потерявшего сознание Поттера.
Отнеся бесчувственное тело на диван, профессор призвал стакан с водой и собрался опрокинуть его на голову Гарри, когда заметил то, что раньше скрывалось под растрепанной челкой. Знаменитый шрам кровоточил. Северус обвел шрам пальцем, потрясенно глядя на кровь. Он вспомнил, как Альбус рассказывал ему, что Гарри через шрам связан с Волдемортом и может чувствовать его магию и присутствие. Он перевел взгляд на расцарапанные ладони мальчика. В ранках начала запекаться кровь.
И правда баран, подумал Снейп, это действительно был Круциатус. Удовлетворение от того, что он оказался прав, как-то блекло рядом с тем, о чем он был прав. Что там Поттер шептал, когда очнулся? Что не будет кричать. А еще — что ему часто снятся такие сны. Это могло оказаться ложью, но Северус почему-то так не думал.
Его тоже часто мучили подобные кошмары, но он никогда не испытывал в них настоящей боли. Никогда не просыпался, захлебываясь криком.
Первый раз в жизни Снейп смотрел на Гарри Поттера не с ненавистью, но с жалостью.

А еще он забыл, на какой странице остановился.

****************
Заклинание, наложенное на Поттера, оповестило его, что мальчик проснулся, хотя на лице последнего не дрогнул ни один мускул. Он продолжал лежать совершенно неподвижно и ровно дышал, притворяясь спящим. И мастерски притворялся! Снейп отхлебнул кофе и перевернул страницу. Сделав вид, что полностью сосредоточен на книге, он боковым зрением увидел, что Гарри открыл глаза. Но все еще не двигался. Наконец отложив книгу, Снейп повернулся к нему. Гарри явно собирался с духом, чтобы что-то сказать. Северус приподнял бровь. Этого хватило.
— Сэр, я хотел бы извиниться за свое поведение. Простите меня за то, что я говорил и делал.
Вот так сюрприз. Извиняющийся перед ним Поттер! С трудом собравшись с мыслями, он ответил:
— Ничего страшного.
По его тону трудно было не понять, что Поттер не стоит и толики его внимания, но проблем от него столько, что будет проще повеситься, чем извиняться. Глядя на побледневшее лицо, Снейп мысленно поздравил себя, только потом вспомнив, что собирался поощрять попытки Гарри быть вежливым. Ему определенно шла покорность. К тому же у мальчишки и так проблем выше крыши. Проглотив остальные колкости, профессор вернулся к книге, только чтобы снова отвлечься через несколько минут:
— Вы собираетесь ужинать, мистер Поттер? Уже половина девятого.
— Ну… — мальчик замялся, — мне то же, что и вам.
Снейп закатил глаза.
— А если я скажу вам, что собираюсь полакомиться жирафьими глазами с гарниром из гениталий угря, панированных толченным хвостом дикобраза?
Гарри недоверчиво посмотрел на него. Снейп вздохнул.
— Я не собираюсь есть. Закажите себе что-нибудь на свой вкус. Только не шумите.
Не заметив никаких движений, Снейп обернулся. Мальчик полулежал, завернувшись в одеяло, сложив руки на коленях и внимательно рассматривая ладони.
Наверное, размышляет, не останется ли шрамов от порезов, подумал профессор. Словно услышав незаданный вопрос, Гарри сказал:
— Спасибо, я не голоден.
А вот в этом Снейп сильно сомневался. Подростки всегда хотят есть. И Помфри сказала, что данный подросток весит много меньше нормы. Поэтому Северус наградил его немигающим взглядом, которого Поттер никогда не выдерживал. Вот и сейчас признался, помаявшись с минуту:
— У меня нет палочки.
Признание не спасло его от взгляда профессора. Правда, теперь скорее шокированного:
— А что же ты ел на обед?
Почему Поттер никому не сказал, что при нем нет палочки? Кто-нибудь отправился бы к нему домой и принес ее.
— Тогда я тоже не хотел есть.
Крайне подозрительно.
— Мы можем пойти и забрать ее…
— Нет! — Гарри сильно нервничал. — Она все равно сломана.
Снейп впился в него глазами.
— Я на нее сел, — выдохнул мальчик. Профессор продолжал сверлить его взглядом. Даже Поттер не мог быть настолько неуклюжим. Он же не Лонгботтом. — Во время нападения Упивающихся. Я упал на нее, и она сломалась.
По мнению Снейпа, это слишком походило на отговорку.
— Хм-м…
Профессор вызвал домовика и заказал еды.

****************
Северус удалился к себе в спальню, чтобы Гарри мог устроиться на ночь. Мальчишка оказался не таким невыносимым, как он предполагал. Но и проблем у него больше, чем кажется. Возможно ли, что жизнь Поттера далеко не так безоблачна, как ему думалось?
Он знал, что завтра Альбус отправит его за обломками палочки, ее вполне можно починить. Конечно, заниматься этим должен профессионал, а не второкурсник Уизли со своей художественной самодеятельностью.
Интересно, чем директор будет развлекать подростка целый день? И с чего бы это ему вдруг интересно?
Снейп засыпал, стараясь прогнать воспоминание о кровоточащем шраме Поттера.

Глава 7: Разговаривая со стенами.

Когда свет в комнате стал ярче, Гарри залез под одеяло с головой. Ему хотелось хоть раз просто поваляться в постели, пусть даже она чужая, и вовсе не постель, а трансфигурированая лимонная долька. Снейп еще не появлялся, хотя никогда не казался любителем поспать подольше.
Тяжело вздохнув, мальчик выбрался из кровати. Отчетливее всего о начале каникул напоминала боль в спине, хотя ныло и все остальное. Гарри забыл перед сном намазаться мазью. И вот результат — все затекло.
Захватив баночку с лекарством, он доковылял до ванной и, раздевшись, попытался рассмотреть свою спину. Поворачивать голову было больно. Спина выглядела ужасно — сине-черно-фиолетовая, вдобавок с прозеленью — и не думала заживать, хотя в остальных местах синяки уже посветлели до зеленовато-желтого оттенка. И он по-прежнему не мог до нее дотянуться, значит, придется терпеть, пока не пройдет само.
Намазавшись как смог, мальчик устроился на диване и поежился, вспоминая вчерашний вечер. За один день Снейп узнал две вещи, которые Гарри мучительно хотелось утаить. Конечно, отсутствие палочки не удалось бы долго скрывать, но все равно неудачно получилось. Поттер сомневался, что ему удалось сбить профессора с толку бредом о содержании кошмаров — неудивительно, четкостью мысли он в тот момент похвастаться не мог.
И все же, если не считать пары-тройки едких комментариев, профессор обращался с ним на удивление неплохо. Во всяком случае, не хуже, чем обычно, и даже подобрел к вечеру. Может, привык к его присутствию. А может, Дамблдор приказал ему вести себя прилично. Представив, как мастер зелий воспринял бы подобный приказ, Гарри не мог не засмеяться. Снейп, естественно, выбрал именно этот момент, чтобы войти в комнату.
Увидев саркастически изогнутую бровь, Гарри притих. Его всегда восхищало умение профессора запугивать окружающих одним движением бровей — он сам-то понимает, что делает? Должен понимать.
— Мистер Поттер, меня бесконечно радует, что вы находите меня таким забавным. — презрительно бросил Снейп.
И хотя причиной веселья Гарри и правда был профессор, он не собирался в этом сознаваться.
— Что вы, сэр, я просто закашлялся, — пару раз кашлянув для виду, Гарри невинно улыбнулся.
Снейп смерил его взглядом, обещавшим мгновенную смерть. И исключительно вежливо поинтересовался:
— Как спалось?
— Спасибо, замечательно.
Конечно не обошлось без кошмаров, но ничего особенно страшного. Просто Седрик, избивавший его школьной тростью дяди Вернона, перечисляя его многочисленные прегрешения. Куда как весело. Гарри очень хотелось бы не помнить своих снов. Ему никогда не снилось ничего хорошего.
На завтрак были тосты и каша. Гарри осилил всего несколько ложек, прежде чем его затошнило, так что он развлекался тем, что размазывал кашу по тарелке.
— Я сегодня буду очень занят, но скоро за вами придет директор.
Гарри послушно кивнул, взмолившись про себя, чтобы этот день был не таким тоскливым, как предыдущий.

****************
Зайдя за Гарри, Дамблдор мягко улыбнулся Снейпу, которого это, судя по всему, не на шутку разозлило. Наверное, это их личный прикол.
— Мы сегодня работаем в библиотеке, Гарри. Надеюсь, ты не против составить мне компанию?
— Я как раз хотел взять несколько книг.
— Ах, ну конечно. Ученику, должно быть, сложно найти себе занятие в комнатах профессора Снейпа.
— Скорее невозможно, — пробубнил Гарри себе под нос. Разумеется, Дамблдор услышал. И улыбнулся.

****************
Библиотеку сильно переделали, чтобы вместить всех работающих в ней — столы куда-то дели — убрали, или уменьшили, — а в центре зала собралась целая толпа авроров. Они сидели, стояли, некоторые даже висели в паре футов от пола. Многие начали перешептываться, увидев Гарри, и он почувствовал себя неуютно.
— Библиотека в твоем распоряжении на весь день. Только не мешай нам без особой необходимости, — напутствовал его Дамблдор прежде чем присоединиться к аврорам.
Отойдя подальше, чтобы его не было видно, Гарри начал просматривать стеллажи с книгами. Проблема в том, что он не мог практиковаться в магии. Оставалось лишь надеяться, что мистер Олливандер подберет ему новую палочку. А если нет, если Гарри потерял свой единственный шанс стать волшебником? Зачем было вообще вытаскивать палочку из тайника? Он полный идиот и сам во всем виноват.
Гарри выбрал книгу по истории темных проклятий и еще одну, по теории трансфигурации. Прорицание его не интересовало, он все равно всегда получал высший балл за оригинальные предсказания смерти. Они даже были не совсем выдумкой. Основные идеи он почерпнул из вызванных Волдемортом видений.
Еще он нашел книгу по Зельям, которую начал читать в конце семестра. В ней подробно объяснялось влияние ингредиентов на те или иные зелья и их реакция между собой. Гарри сомневался, что Снейп позволит ему пользоваться лабораторией, но на всякий случай захватил и учебник по Зельеделию. Даже если ему не разрешат практиковаться, с помощью книги он сможет лучше понять описываемые в учебнике эксперименты.
Книга про оборотней. Снейп с катушек слетит, стоит ему это увидеть. Справочник по анимагии Гарри брать не стал, но он напомнил ему о крестном. Сириус не писал ему с самого ноября, на него не похоже. Но может, и неплохо, что крестный не прислал ему подарок в этом году, учитывая, к чему бы это привело…
«Чары для личного пользования» — наверняка пригодится. Может, удастся найти заклинание, которое помогает не кричать. Правда, без палочки все равно не получится. Еще до Рождества он начал ставить на ночь слабые заглушающие чары, чтобы не беспокоить одноклассников — и продолжал кричать. С прошлого лета он спал спокойно, а сейчас все началось заново.
Он с горечью вспомнил о Дурсли. Это они виноваты в его кошмарах. Попробовали бы сами поспать спокойно, запертые в чулане. Хотя ему и не снились бы кошмары, если бы не все то, что он делал и видел. Нет, виноват только он сам.
Гарри нашел в самом углу удобное кресло и погрузился в чтение. Время летело незаметно, и вот уже присланный директором домовик спрашивает, что принести на обед. Гарри было попросил фруктов, но тут же, представив заваливающие библиотеку горы яблок, уточнил: банан. Один.
Эльф принес банан. И апельсин. И персик. И чашку вишен, очевидно, решив, что ему надо больше есть.
За чтением он незаметно съел почти все, и когда за окнами начало темнеть, директор вернулся за ним.
— Мы хорошо поработали сегодня. Да и ты, смотрю, нашел, чем заняться.
Петляя по коридорам, они направились в подземелья. Гарри был рад, что у него есть провожатый, иначе он наверняка заблудился бы. Похоже, комнаты Снейпа располагались в самой дальней и недоступной части замка. Подойдя ко входу, Дамблдор опустил стопку выбранных Гарри книг, которую левитировал.
— Вот мы и пришли. Приятного вечера и до завтра, Гарри.
Директор ушел.

****************
Гарри не знал пароля.
— Профессор Дамблдор?
Но того уже и след простыл. Гарри постучал — тихонько, потом сильнее, но портрет не открывался. Должно быть, Снейп опять заперся в лаборатории.
Он попробовал вспомнить пароль. Безрезультатно.
Одна из змей на портрете засмеялась. Картина не двигалась, но Гарри отчетливо слышал этот смех — тихий шипящий звук.
— Я рад, что кому-то весело! — взорвался Гарри — как оказалось, на серпентаго.
Словно в замедленной съемке, картина ожила. Змеиные кольца зашевелились, распутываясь, и оказалось, что там всего одна змея. Гарри мог поклясться, что голов было больше. Может, остальные спрятались, а может, он уже бредит.
— И кто это тут у нас? — зашипела змея. — Маленький человечек разговаривает как один из нас. Очень интересно. Уже много веков я не встречала такого как ты.
Гарри затаил дыхание. Неужели она говорит про самого Слизерина?
— Тот человек был очень добрым. Жил здесь. Его звали Дарион. Разговаривал со мной часами, рассказывал все новости. Мне он нравился, — взгляд рептилии сфокусировался на Гарри. — Мне так давно не с кем было поговорить. Те идиоты, — змея кивнула на другие портреты, — никогда ничего интересного не скажут. Но ты же будешь со мной разговаривать, правда? Как тебя зовут?
— Конечно буду. Мне тоже не с кем поговорить. Зовут меня Гарри.
Она, а мальчик был почему-то совершенно уверен, что это именно она, торжественно кивнула.
— Тот, что сейчас здесь живет, такой тихий. Как змея, это хорошо. Но иногда слишком тихий, порой и слишком шумный. Он непонятный, змея такой быть не должна. Не хотела бы я видеть его в своем гнезде, когда у него плохое настроение.
Гарри заулыбался.
— Ты, наверное, не сможешь меня впустить, да? Я пароля не помню. Но мне нужно войти, не могу же я ночевать в коридоре.
Она снова засмеялась. Змеиный смех, хоть и почти неслышный, успокаивал. Конечно, если ты змееуст.
— Ты про ту ужасную фразу, которую он придумал? Никогда ее не пойму.
— Я тоже, — угрюмо отозвался мальчик.
— Мне всегда хотелось высказать ему все, что я по этому поводу думаю. Но он меня не слышит, и я спала, а ты меня разбудил. За что тебе большое спасибо.
Гарри собирался ответить, но портрет отъехал в сторону. В дверях стоял Снейп. Он хотел что-то сказать, когда увидел, что змея двигается. Она зашипела на профессора, и Гарри, не выдержав, рассмеялся.
— До свиданья, маленький змееныш. Можешь не стараться запоминать этот дурацкий пароль, а то еще язык сломаешь и не сможешь со мной разговаривать. Я тебя и так всегда пропущу. Забегай поболтать.
— Обязательно, — ответил Гарри.
Собрав книги, он протиснулся мимо Снейпа.
****************

Глава 8: Кусочки мозаики.

Снейп аппарировал на то же место, что и прошлый раз — в укромный уголок за живой изгородью. На нем была маггловская одежда — не стоило лишний раз привлекать к себе внимание.
Но и чересчур стараться оставаться незамеченным он тоже не собирался, поэтому направился прямиком к дому номер четыре по Тисовой улице и позвонил в дверь, про себя отметив, что окно починили.
Дверь ему открыла худая неприветливая женщина — должно быть, тетка Поттера, было в ней что-то раздражающее.
С трудом удержавшись, чтобы не сказать что-нибудь непростительно грубое, он прошел внутрь.
— Я к вам по поводу Поттера, — начал он.
Женщина смертельно побледнела. Переживает, наверное, куда еще вляпался ее дорогой племянничек.
— Вернон! — заорала она. — Вернон!
Гигантский носорог — очевидно, дядя — притопал в коридор.
Снейп ненавидел повторяться. Собственно, это было одной из причин, почему его так бесили студенты — они никогда не понимали с первого раза.
— Я к вам по поводу Поттера.
Эффект, произведенный его словами на мистера Дурсли, был прямо противоположен реакции его жены: его лицо побагровело и исказилось от гнева. Снейп восхитился результатом, пытаясь подавить внезапное желание пристрелить его, освежевать и повесить на стену. Не в своих комнатах, конечно — у него не такой плохой вкус.
Вернона прорвало и он заорал:
— Здесь нет никакого Поттера!
Снейп подумал, что никто, конечно, не мешает человеку повторять очевидное, но зачем же так нервничать по этому поводу. Это страшилище вообще понимает, что брызжет слюной? На Северуса? Мысленно пожелав мамонту заработать сердечный приступ и сдохнуть, Снейп нетерпеливо продолжил:
— Я знаю, что его здесь нет. Я пришел за его вещами. И палочкой.
Дурсли продолжал таращиться на него. Снейп представил, как раскалывает его голову топором. Картина успокаивала, пока ему не подумалось, что топор от такой башки наверняка просто отскочит.
— Значит он все-таки выжил, — зло выплюнул Вернон. — А мы-то надеялись, что он сдох и просто исчез, как у вас, ненормальных, небось, принято.
Снейп изумленно смотрел на него. Тут что-то не так. Его мозг отказывался понимать то, что услышал. Это просто ни в какие ворота не лезло. Кусочки мозаики никак не желали совпадать.
Тем временем гнусный кусок сала продолжал:
— Мы не желаем больше его видеть. Он пользовался магией и чуть не убил нашего Дадли бомбой, но мы быстро выбили из него дурь.
Вернон продолжал орать, но Снейп уже не слушал его. Все его представления о мире неожиданно перевернулись. Факты, которые раньше противоречили друг другу, вдруг обрели смысл. Поттер солгал. Снейп догадывался об этом, но не стал вдаваться в подробности.
Не было никаких Упивающихся. Собственная семья чуть не убила его.
Не было никаких Упивающихся. Он лихорадочно перебирал в уме улики. Бомба. И дядя и мальчик говорили о бомбе. Взрыв произошел на дороге. Рождественская открытка. Если подарок был от Уизли, неудивительно, что там оказалось что-то опасное. Сова. Разбитое окно. Замки на двери чулана. Необработанные раны.
Не было никаких Упивающихся. И судя по всему, Дурсли всегда обращались с племянником подобным образом. Фотографии на стенах. Он никогда не был избалованной знаменитостью, какой Снейп его вообразил. Сейчас Северус впервые ясно представил себе жизнь Гарри. Жизнь забитого маленького мальчика. А «Поттера» Снейп просто придумал себе для собственного удобства.
Не было никаких Упивающихся. Мерлин Великий! Мальчик знал. Знал, что ему предстоит. Поэтому так отчаянно просил разрешения остаться на Рождество. Северус тогда верно угадал, что Гарри притворялся, только маской оказался счастливый жизнерадостный подросток, а не подавленный и печальный.
Не было никаких Упивающихся. Гарри солгал. Он знал, что случится, и никому не сказал. Он годами терпел такое обращение и никому не говорил. Его жестоко избили, чуть не убили, и все равно он никому не сказал правды.
Не было никаких Упивающихся.

Вернон все еще говорил. Снейпу хотелось приложить его чем-нибудь тяжелым. И посильнее.
— …вот мы и сожгли манатки мерзкого уродца, деревяшка, правда, так и не сгорела, так я ее закопал…
Снейп двинулся на него. Он знал, что выглядит угрожающе — сказывались долгие годы практики. Сестра Лили бросилась наверх. Снейп фокусировался на каждом своем шаге, чувствуя, что если отвлечется, то сделает что-нибудь непростительное. Во всех смыслах этого слова. Этот маггл издевался над волшебником. Волшебником! Спасителем долбаного мира, ни больше, ни меньше, как бы его подобное определение ни коробило.
Этот человек избивал Гарри. Невинного, хоть и весьма надоедливого временами ребенка. Который ничем не мог заслужить подобного обращения. Ничем!
Они оказались на кухне, где Снейп заметил несколько весьма привлекательных ножей. Он с удовольствием представил, как снимает с Дурсли кожу и продает его жир на черном рынке. Пришлось напомнить себе, что он умеет держать себя в руках. Теоретически.
Помфри говорила, что многие синяки старые. Значит, не единичный случай. А еще критическая потеря веса. Ярость грозила захлестнуть его с головой. Если с Гарри Поттером так обращались, чего ждать остальным?
Так, теперь на улицу через заднюю дверь. Если бы Северус был с собой до конца откровенен, чего сейчас ему почему-то не хотелось, он бы признался, что больше всего злится на себя. Он, всю жизнь гордившийся своим ясным умом и умением правильно оценивать людей, так жестоко ошибался. Высоко ценил свои дедуктивные способности и не заметил признаков жестокого обращения с ребенком, хотя они все были налицо. Ему пришло в голову, что Альбус буквально на блюдечке преподнес Гарри удобную отговорку.
Упивающиеся Смертью, кто бы мог подумать…
Но здесь Упивающихся не было. Здесь был монстр совсем другой породы. Снейп поднял палочку. Силой заклинания Вернона отбросило назад. Он приземлился на спину посреди овощной грядки. Еще одно проклятье, и маггл оказался в компостной куче.
Не обращая внимания на запах, Снейп наклонился к сжавшемуся в ужасе человеку.
— Где палочка?
Окончательно перетрусив, Дурсли вылез из кучи, отполз в дальний конец сада и принялся копаться в грязи. Снейп бесстрастно наблюдал за ним. Когда обломки палочки нашлись, он убрал их в карман, наскоро очистив заклинанием.
Припечатав трясущуюся гору жира ледяным взглядом, профессор постарался взять себя в руки, и, справившись с эмоциями, спокойно сказал:
— Мы с вами больше не увидимся, мистер Дурсли.
Не увидятся. Но Дурсли понесут наказание. Он предоставит разбираться с ними Альбусу, и еще неизвестно, что хуже. Потому что директор страшен в гневе и любит своего Золотого Мальчика.
*****************
Остаток дня он провел в своей комнате, размышляя над тем, что узнал. Что теперь делать? Как вести себя с мальчишкой? Он не может начать относиться к нему по-другому только потому, что знает правду о жизни Гарри. В конце концов, его неприязнь основывается не только на предрассудках. Должны быть другие причины.
Но, может, стоит быть не таким строгим… если получится. И воздержаться от комментариев по поводу незаслуженной славы… если не спровоцируют.
А еще надо проследить, чтобы Поттер больше ел.
Надо поговорить с Альбусом.
И с Гарри.
Он поговорит с Альбусом после того, как поговорит с Гарри.
Во что он ввязался? А главное, как?

****************
От размышлений его отвлек какой-то звук. Северус напрягся и ждал, думая, что бы сказать.
Показалось. Никто так и не вошел в дверь. Нервы профессора были натянуты до предела. Он решил предоставить Гарри возможность высказаться — должен же он все наконец объяснить.
Ему не дано быть психологом. Слишком асоциален. Да ему вообще все равно. Поттер переживет. Уже пережил, судя по всему.
Но это будет его мучить, настойчиво твердил внутренний голос. Северус посоветовал голосу пойти в задницу. Голос парировал, что раз Снейп ею и думает, то идти никуда не придется. От препирательств с самим собой профессору захотелось наложить заклинание забвения. На себя.
Вот, теперь он точно что-то услышал. Ну конечно же! Жалкий мальчишка наверняка забыл пароль. Назло Снейпу, естественно. С другой стороны, он и придумывал пароль, чтобы тот было сложно запомнить, так что, может, Гарри и не виноват. Оригинальная мысль.
Открыв дверь, он увидел Поттера, стоящего там с нахальным видом. На секунду Снейп задумался, действительно ли Гарри нагло себя ведет, или он по привычке приписывает ему это. Краем глаза Северус уловил какое-то движение. Картина. Змея двигалась. Она никогда раньше этого не делала. Вообще-то ему казалось, что их там больше. Змея зашипела на него.
Гарри рассмеялся и заговорил с рептилией. Чертов мальчишка, подумал Снейп, никакого уважения. Диалог на серпентаго завораживал. Неразборчивые слова и слоги, перетекающие друг в друга, оказывали почти гипнотический эффект. Пытаясь справиться с завистью, Северус размышлял, откуда у гриффиндорца слизеринский дар.
Закончив разговор, змея свернулась клубком. Гарри с трудом удерживал неустойчивую стопку книг. Снейп не собирался ему помогать — мог бы и сам догадаться левитировать книги. Потом он вспомнил, что у Поттера нет палочки, и почему именно ее нет.
Пропуская мальчика в комнату, он снял пару верхних книг, которые норовили упасть, и аккуратно положил их на пол. С чувством вины покончено, и с добрыми делами на сегодня — тоже. Осталось самое трудное.
Они уселись на диван. Хорошее начало, подумал Снейп. Как бы теперь потактичней подойти к вопросу? Интересно, что бы сказал Альбус? Хотя как работает голова директора, он никогда не понимал. Придется самому разбираться. Может, попробовать говорить намеками и посмотреть, что получится?
— Я сегодня ездил за твоей палочкой.
Гарри резко обернулся, глядя на него расширившимися от шока глазами.

****************


Глава 9: Прорыв плотины.

Гарри лихорадочно старался удержать кренящуюся стопку, когда невесть откуда возникшие перед глазами руки подхватили несколько чуть не свалившихся книг. Его немного удивило, что не последовало привычных обидных комментариев. Усевшись на диван, Гарри понял, что надо было поблагодарить профессора, но момент был упущен, и он промолчал, не желая казаться глупым. Какую бы книгу почитать?
Голос Снейпа привлек его внимание:
— Я сегодня ездил за твоей палочкой.
Душа ушла в пятки, в ушах зазвенело, а желудок подкатил к горлу. Задрожав, он в ужасе уставился на Снейпа, по лицу которого как всегда ничего нельзя было понять. Ездил за палочкой? Но она же осталась у Дурсли. Снейп был у Дурсли? Или ее еще где-то нашли? Может, есть какое-то бюро забытых вещей, и она туда попала. Он понимал, что это чушь, но что ему оставалось думать? Как это по-снейповски — изъясняться намеками.
Хотя Гарри нутром чуял, что именно Снейп имел в виду.
— Но я же сказал, она сломана… — выдавил мальчик.
— Сломанную палочку можно отремонтировать, поэтому директор попросил меня разыскать обломки.
Гарри в смятении молчал.
— Гарри, я встретился с твоими родственниками…
Он даже не заметил, что его назвали по имени. Снейп узнал, а значит, все узнают, и будут жалеть его и знать, что он совсем не сильный. А если уж он не в состоянии за себя постоять, то что же делать всем остальным?
Он продолжал молчать.
— Гарри, ведь никаких Упивающихся не было?
Дыхание участилось, словно выталкивая из себя все больше и больше воздуха, он мог выдохнуть вместе с ним свои проблемы. Может, если он перестанет дышать, Снейп от него отстанет? Стук в ушах, превратившийся в барабанную дробь, все ускорялся, выдавая бешено бьющееся сердце. Его снова затрясло.
Он не мог думать. Не мог чувствовать.
Гарри вскочил и ринулся в ванную, едва успев захлопнуть дверь, прежде чем его вывернуло наизнанку. Несколько раз. Лежа на полу, плитки которого холодили пылающий лоб, он медленно, очень медленно, приходил в себя. Спустя какое-то время он заметил, что стук переместился из его головы к двери. Кажется, это Снейп. Через дверь доносился его приглушенный голос, но Гарри не слышал его. Не хотел слышать.
Спина разрывалась от боли, когда он попытался подняться. Он с трудом узнавал себя в зеркале. Прополоскав рот, с горечью подумал, что домашние эльфы зря потратили столько сил, стараясь заставить его поесть в обед. Все впустую. Казалось, даже полотенце царапает кожу.
До него начал доходить смысл доносящихся из-за двери слов, словно пропали радиопомехи.
— Гарри! Гарри, выходи. Сейчас же. Я понимаю, тебе неприятно об этом говорить, но…
Прислонившись больной спиной к гладкому дереву двери, он пропускал через себя эти слова. Снейп знает. Какое облегчение — кто-то знает, и не придется больше прятаться. И страх, что мир отвернется от него. И злость, что узнал именно Снейп.
— Гарри…
С каких это пор Снейп зовет его Гарри? Он всегда был Поттером — имя, которое можно выплюнуть с ядовитой ненавистью. А теперь, когда Снейп узнал про его родственников, он сразу же превратился в Гарри. Как будто они вдруг подружились, или он стал обычным ребенком? Ему не нужна была жалость Снейпа, даже если она делала профессора не такой скотиной.
Он открыл дверь. За ней стоял обеспокоенный Снейп. Боялся, что подопечный с собой покончит? Не то чтобы Гарри об этом не думал.
Гарри вернулся на диван и, усевшись по-турецки, уставился на свои руки. Снейпу наверняка нужны объяснения, а у Гарри совершенно не было желания изливать душу. Он вообще не хотел, чтобы кто-то знал. Не желал жалости окружающих… что навело его на мысль:
— Почему вы зовете меня Гарри?
Глаза профессора были как обычно непроницаемы, но выразительные брови выдавали, что он удивлен вопросом, словно сам не заметил нового обращения.
— Как тебе сказать…— замялся Снейп. Начни он сейчас говорить покровительственным тоном, Гарри сбежал бы. — Я всегда считал тебя воплощением счастья и славы, думал, что твоя жизнь безоблачна. Когда я обнаружил, что это не так… полагаю, пропала и причина для ненависти. Я предпочитал думать, как мне удобно, потому что так было проще, чем видеть тебя настоящего.
Ничего себе, подумал Гарри, вот это неожиданность.
Он нашел в себе мужество возразить:
— Я думал, как раз наоборот. Я думал, вы единственный разглядели меня настоящего и поэтому так ненавидите.
— Боюсь, что так же, как и все остальные, был ослеплен предрассудками, хоть и с противоположным знаком, — неохотно признался Снейп.
Гарри моргнул. Жалость, но не такая, как он ожидал. Снейп не жалел его из-за того, что случилось, он сожалел, что никто не знал настоящего Гарри. Не так уж плохо, даже в некоторой степени утешительно.
Он кивнул. Говорить не хотелось. Во всяком случае, не о том, что ожидает Снейп. Он не готов. Но если он не станет, что сделает Снейп?
В отчаянии Гарри спросил:
— Вы ведь никому не расскажете?
Ответом ему послужил недоверчивый взгляд, однако недоумение тут же сменилось пониманием. Гарри смутился, словно профессор видел его насквозь.
— Гарри, — тон Снейпа был почти мягким, без следа обычной резкости. — Гарри, я должен сообщить директору. Ему необходимо знать.
— Нет! Не говорите ему, никому не говорите, пожалуйста. Никто не должен узнать. Пожалуйста, не говорите никому, — умолял он, с трудом сдерживая слезы.
Профессор продолжил, уже строже:
— Гарри, ему нужно знать, что это не атака упивающихся. Он весь извелся. Собирается усилить защиту вокруг твоего дома, чтобы ты мог вернуться. Ты же не хочешь возвращаться?
Гарри потряс головой. Какой он эгоист, заставляет всех волноваться. Но возвращаться он не хочет. Только самому кому-то рассказать — это куда хуже, чем Снейп, узнавший случайно, а это само по себе ужасно. Чувствуя, что сердце готово выскочить из груди, он заставил себя успокоиться.
Профессор внимательно наблюдал за ним. Стараясь справиться с собой, Гарри выдавил:
— Я не смогу. Не смогу ему рассказать.
Снейп кивнул, словно ожидал такого ответа.
— Я могу поговорить с ним вместо тебя. Хотя он наверняка захочет задать тебе несколько вопросов.
От одной мысли о предстоящем разговоре Гарри запаниковал. Видимо, Снейп это заметил, потому что добавил успокаивающе:
— Не сразу, конечно. Когда ты будешь готов.
А если никогда не буду готов, подумал Гарри. Ему правда так казалось.

****************
Гарри старательно притворялся, что погружен в чтение, и всей кожей ощущал пристальный взгляд Снейпа. Он боялся, что его заставят говорить, и в то же время хотел этого. Было бы так хорошо хоть раз не притворяться. Он притворялся даже сейчас. Пора положить этому конец.
Он опустил книгу, не заботясь о том, чтобы заметить страницу, на которой остановился, потому что все равно ни слова не понял, и повернулся к Снейпу. Натолкнувшись на испытующий взгляд, подумал, что если профессор хочет что-то узнать, то ему придется задавать вопросы.
— Хочешь поговорить?
Не совсем тот вопрос, на который он рассчитывал. Поговорить — не хочет. Гарри пожал плечами. Снейп на секунду задумался.
— Что произошло?
Гарри снова пожал плечами. Недостаточно точный вопрос. Рассердившись, Снейп вернулся к своей книге. Гарри рассматривал его, даже не пытаясь притвориться, что занят чем-то еще. Спустя какое-то время профессор вновь повернулся к нему.
— Тебе прислали рождественский подарок?
Гарри кивнул. Потом решил пояснить, удивив Снейпа. Тот явно не ожидал, что он заговорит.
— Ага. От Рона. Он прислал его на день раньше, чтобы рождественским утром меня ждал подарок, — Гарри улыбнулся и продолжил вроде бы без всякой связи: — Дурсли познакомились с Уизли летом перед четвертым курсом. Знакомство получилось не очень удачным, — он улыбнулся воспоминаниям, но тут же подумал, сколько проблем они ему принесли. Выражение их лиц не стоило той боли, которую ему пришлось пережить. — В общем, Дурсли посылка показалась подозрительной. Хедвиг не смогла доставить ее мне и отнесла во вторую спальню Дадли. Там ее и нашли. После того, как подарок выбросили в окно, он взорвался. Наверное, близнецы положили что-то из своей продукции. Дурсли решили, что я пытаюсь их убить.
Снейп задумчиво кивал. Гарри показалось, что он уже о многом догадался.
— Почему сова не доставила посылку тебе?
Твою мать, подумал Гарри.
— Я был внизу.
— Она смогла бы слететь вниз.
Чего Снейп добивается?
— Я сидел в своем чулане.
Услышав «свой чулан», Снейп изогнул бровь. Потом нахмурился.
— Почему?
Оставьте меня в покое, устало подумал Гарри. Зачем я только начал говорить?
— Я сотворил заклинание.
— На каникулах?
Кивок. Мысли Снейпа были написаны у него на лбу: каким надо быть идиотом, чтобы колдовать на каникулах. Однако он промолчал. Не то чтобы Гарри был не согласен с такой оценкой ситуации.
— Почему?
Какое неприятное слово.
— У меня сломались очки, а без них я не мог работать.
— Работать?
— Ну, по дому.
— Как они сломались? — осторожно поинтересовался Снейп.
— Я упал с лестницы, — увидев, что ему не поверили, быстро добавил: — Я правда упал.
— Почему ты упал с лестницы?
Это было уже слишком. Он не хотел об этом говорить. Дадли не так уж сильно его доставал, раздражал, конечно, но Гарри не готов был вспоминать, к чему это привело. Хотя придумать отговорку, в которую поверит Снейп, ему вряд ли удастся.
Желая закончить разговор, он буркнул:
— Дадли, — и уткнулся обратно в книгу. А ведь собирался прекратить притворяться. Трус. Он заставил себя продолжить: — Кузен столкнул меня.
Тишина. Сначала он был даже рад ей, но потом начал сознавать, что рассказал Снейпу. Снейпу! Вот он теперь потешается. Гарри искоса посмотрел на него. Профессор был задумчив, но не похоже, чтобы он злился на Гарри. У него просто паранойя.
Когда Снейп заговорил, Гарри тут же пожалел об этом.
— Помфри сказала, что некоторые ушибы более старые. И что тебя недостаточно кормили или не кормили совсем с начала каникул, — тихо сказал Снейп, словно стараясь не спугнуть его.
Но Гарри не мог ответить, хотя это и не было вопросом. Он не мог рассказать о ежедневной ненависти, голоде и лишениях, о долгих годах, которые ему пришлось с этим жить.
Он затряс головой и не мог остановиться. Нет! Это невыносимо. Он вскочил с дивана, но слишком резкое движение вызвало головокружение, и он пошатнулся. Он почувствовал на спине руку, которая пыталась его поддержать, и, вскрикнув от боли, отшатнулся и упал на колени. Снейп стоял рядом.
— Гарри?
Казалось, он не сможет ответить. Как тогда в больничном крыле. Но язык больше не застревал в горле, и он пробормотал.
— Спина болит. Я не мог намазать сам, не достаю.
Снейп вздохнул.
— Глупый мальчишка. Надо было мне сказать, — за строгими словами не чувствовалось злобы, и Гарри подумал, что Снейп его понимает. — Раздевайся. Я принесу лекарство.
Снейп скрылся в ванной, а Гарри попытался стянуть через голову слишком большую для него футболку. Руки не гнулись. Вечером, чтобы раздеться, он потратил кучу времени — и столько же утром, чтобы влезть обратно в свои вещи. А сейчас он поспешил, спину свело и руки не поднимались. По щекам побежали слезы. Он ненавидел быть беспомощным.
Осторожные руки разжали его ослабевшие пальцы и аккуратно, стараясь не причинять боли, стянули футболку. Послышался вздох и неразборчивое бормотание. Его уже не волновало, кто это. Гарри закрыл глаза. Кому-то было не все равно, пусть совсем немного. Его уложили на ковер перед камином, и на спину потекло прохладное лекарство, которое начали втирать чуткие пальцы. Он взвился от боли, но его удержали.
— Сам виноват, глупый ребенок.
А руки продолжали втирать мазь. Под заботливым прикосновением теплых пальцев боль отступила. Накатила усталость.
На грани яви и сна прозвучало неловкое:
— Мне жаль твою сову.
Снова потекли слезы. И он заснул.

**************