Начав в четвертый раз переписывать главу, я поняла, что надо выкладывать хоть по кусочкам... иначе я ее не закончу никогда!


Глава 12.
читать дальшеНачало.
Войдя в затемненный кабинет, Люциус не сразу разглядел Драко. А, обнаружив его спящим свернувшись в клубочек в необъятном кресле Гарри, только покачал головой. Драко, слепой в своей одержимости, которую он с истинно малфоевским упрямством называл любовью, все время забывал, с кем имеет дело. Гарри мог быть им другом или любовником, но, прежде всего, он был хозяином и Темным Лордом. Конечно, в отличие от Вольдеморта, ассортимент требований и капризов Гарри не отличался изощренностью и многочисленностью. Но зато он гораздо строже предшественника следил за их выполнением. Одним из «пунктиков» Повелителя было наличие личного, только ему принадлежащего пространства. В частности в каждом из владений Лорда, а теперь это распространилось и на дома его последователей, имелась комната, в которую мог входить только Гарри Поттер и никто иной, даже хозяин дома. То же распространялось на кресла, которые обычно занимал в гостях Лорд. Они предназначались для него и не для кого другого. Однако же самым строгим табу было кресло, в котором сейчас свернулся непутевый сын Люциуса. Если Темный Лорд когда-нибудь узнает об этой вольности Драко, то минимум что ему грозит – это Круциатус. А возможно и не один.

***
Говорят, в жизни всегда не хватает двух вещей – денег и времени. Джинни могла бы подписаться под этой фразой.
Правда сейчас денег у нее было больше, чем она могла бы истратить. Гарри умел быть благодарным. Не подумайте, не за то, что она добровольно разделила с ним проклятье. Все началось куда раньше. Из всех знакомых Мальчика-Который-Выжил только Джинни всегда была рядом, всегда понимала, помогала, слушала, жалела… Гермиона, конечно, тоже старалась, но у нее была семья, был Рон, за которым надо было присматривать. Чтоб он не встревал куда не просят и не доставал Темного Лорда достаточно сильно, чтобы тот убил старого друга в приступе раздражения. Так что Джинни была единственным по настоящему близким Гарри человеком. И он заботился о ней и ее семье, насколько позволяло время и ситуация. Об одном он позаботился раз и навсегда - Уизли никогда больше не будут нуждаться в деньгах.
Многие удивлялись, что она не вышла замуж. Особенно после того, как друзья узнали, что Гарри не интересуется женщинами. Но невозможно объяснить людям, которые никогда подобного не испытывали, что такое, когда один человек для тебя – целый мир. Единственный из возможных миров…
И Джинни жила для него, работала для него и сейчас страдала для него, покупая еще немного времени. По невероятно высокой цене…
Гарри пора было отправляться в Китай на очередной сеанс пытки, позволявшей ему существовать дальше. Но не было возможности. Если и была надежда исполнить пророчество до того, как боли убьют Избранного, то надо было спешить.
И Джинни давала ему необходимые часы… или дни… она уже не различала времени, лежа в уединенном домике посреди Запретного Леса, то проваливаясь в забытье, то приходя в сознание, деля страдания с любимым человеком, который в это время старался добиться взаимности от другого. Какая ирония.
Но кто сказал, что жизнь справедлива? Никто. Как никто и не поверил бы, что даже на волне сильнейшей боли эта женщина была счастлива. Счастливей многих. Потому что она чувствовала теплую благодарность Гарри, его привязанность, его беспокойство. И этого было достаточно, чтобы потерпеть еще немного… или много… или вечно…

***

Индийские сумерки приняли их в свои объятья. Тьма казалась вещественной и будто бы липла к коже. Раздраженный Поттер несся вперед ни на кого не оглядываясь. Северусу показалось, что он вернулся на десять лет назад. Тогда Поттер так же вылетел из Большого Зала после очередной стычки с младшим Малфоем, в которой, из-за присутствия недремлющего Мастера Зелий, не смог, по его мнению, достойно ответить, т.е. пустить в ход кулаки.
Задумавшись, Северус шел, ориентируясь на белеющий впереди щегольской костюм Гарри. И вздрогнул, услышав голос. Это Поттер, пролетев несколько сот метров, остановился и, развернувшись, обратился к покинутому им спутнику, очаровательно улыбаясь:
- Северус, прости Мерлина ради. Это непростительная грубость с моей стороны. Но ты же знаешь, я всегда был вспыльчив. – Гарри чуть насмешливо поклонился собеседнику – В этом плане я не изменился.
- Ну у тебя еще все впереди. Годам к шестидесяти сможешь справиться и с этим недостатком, хотя, учитывая твой прогресс, может и к ста шестидесяти. – хмыкнул Снейп.
Поттер как-то странно посмотрел на него и заметил:
- До шестидесяти, профессор, еще надо дожить…
В тяжелой духоте вдруг стало зябко. Словно Боги качнули мир, соглашаясь.
Уже устроившись за столиком фешенебельного ресторана, Северус осторожно продолжил разговор:
- Знаешь, Гарри, самое удивительное, что когда за тобой гонялся опаснейший мегаломаньяк тысячелетия, ты вел себя так, будто у тебя впереди вечность. А сейчас проявляешь несвойственный тебе фатализм.
- А ты меня так хорошо изучил, чтобы знать, что именно мне свойственно? – с убийственной иронией откликнулся Поттер.
- Хммм…
- Не трудись… Ответ до безобразия прост: я просто повзрослел. Знаешь, когда мне было восемнадцать, я чувствовал себя этаким побитым жизнью героем, которого лишили детства… и все в таком духе. – данное высказывание сопровождалось невеселой улыбкой – Потом отведенный мне лимит удачи кончился. Я подружился с тобой. – Северус поежился под холодным взглядом зеленых глаз. Захотелось что-то сказать. Лишь бы прервать этот спокойный монолог:
- Гарри…
- И с тех пор моя жизнь становится все интересней и интересней. – ни в интонации ни в словах не было горечи или жалости к себе, отчего становилось еще более не по себе.
- Гарри, я…
- Последнее время она стала настолько интересной, что перспектива банкета по случаю шестидесятилетия кажется попросту фантастической.
- Дай мне уже сказать! – вспылил Снейп, заставляя ушедшего в себя собеседника вздрогнуть. - Гарри, я хотел бы объяснить.
- Ты мне в общем-то тогда все вполне доходчиво объяснил. Давай сменим тему.
- А может…
- Не может! – отрезал Поттер и уткнулся в меню, всем своим видом показывая, что не намерен продолжать разговор.

Поежившись, Мастер Зелий решил не нагнетать обстановку. Во избежание. Этот новый Поттер его озадачил. Даже в какой-то мере смутил. И это непривычное состояние выводило Северуса из равновесия.
Пора отвлечься и заняться меню. По объему оно напоминало список всех выпускников Хогвартса со времен основателей. Цифры напротив названий блюд заставили глаза выкатиться из орбит. Словно почувствовав его шок, Гарри выглянул из-за меню, хитро улыбаясь:
- Ужас, правда? Хорошо, что это мой ресторан, а то ты бы мне в копеечку обошелся. – серебристый смех лаская прокатился волной по позвоночнику и разбил повисшее было напряжение.
- У тебя еще и ресторан есть?
- Сеть ресторанов. – скромно поправил Мастера Зелий собеседник. – Самых дорогих в мире. И самых хороших. Я бы даже сказал уникальных.
- Я смотрю, ты как всегда, сама скромность.
- Скромность – достоинство тех, у кого нет других достоинств. Правда теперь я горжусь только тем, чем стоит гордиться.
- На мой взгляд, два Золотых Сфинкса в таком юном возрасте гораздо больший повод для гордости.
- Вот тут-то ты и не прав. Мои рестораны уникальны. Здесь ты можешь заказать блюдо любой страны мира. И тебе его приготовит и подаст представитель именно той страны, к кухне которой принадлежит блюдо.
- Не может быть! Это технически невозможно. Это либо неимоверно раздутый штат, или громадные затраты на порт-ключи. И даже эти астрономические цены не покроют издержек.
Поттер был похож на сытого кота. Развалившись на стуле, он улыбался, слушая переключившегося в лекционный режим Снейпа.
- Дело в том, что у меня свое know how. И это тщательно охраняемая коммерческая тайна. Но ради развлечения моего гостя, придется открыть секрет. Я разработал систему стационарных порталов на основе порт-ключей. Если установить стандартные точки входа-выхода, связать их векторными заклинаниями на основе уравнения Шрёдингера и сделать автоматическую активацию на открытие двери, то мы получим почти мгновенный переход из одной точки в другую лишенный всяких спецэффектов свойственных магическим перемещениям. То есть, грубо говоря, у меня не сеть ресторанов, а один ресторан, части которого разбросаны по всей планете и соединены между собой стационарными порталами. Справедливости ради надо заметить, что установка порталов требует магиполя огромной напряженности, и потребовалось бы пяток Дамблдоров, чтобы установить один переход, но, не боясь показаться нескромным, хочу заметить, что для сильнейшего мага тысячелетия это не проблема. – довольный произведенным эффектом, Гарри откинулся на спинку стула и мягко заметил, - Если уж говорить на чистоту, то мне вообще никакой портал не нужен. Я могу открыть любую дверь, и она приведет меня именно туда, куда я хочу. Правда если об этом станет известно окружающим, мне придется тебя убить.
Поттер сопроводил последние слова обезоруживающей улыбкой.
За один только взгляд на лицо профессора Снейпа в данный момент любой из его студентов пожертвовал бы все карманные деньги за семестр. А может и за год… Челюсть всегда сдержанного Мастера Зелий практически лежала на груди, а лицом, ну по крайней мере глазами, он напоминал рыбу-телескоп.
Оценив произведенный эффект, Гарри заржал в голос:
- Мерлин, Сев. За такое зрелище я почти готов простить тебе те двадцать лет жизни, которые твое преподавание у меня отняло.
- Десять баллов с Гриффиндора, мистер Поттер. За… а черт, не важно… Ты – гений, Поттер. – Северус умудрился взять себя в руки. Прокрутил в голове предыдущую реплику и исправился – Гарри.
- За столь высокую оценку моих скромных способностей просто необходимо выпить. А учитывая источник похвалы, пить будем что-нибудь возмутительно дорогое. – Поттер задумался. – Поводом пить шампанское в твоем обществе могло бы стать только то, что ты ответил на мои чувства взаимностью. И не надо делать такое удивленное лицо. Я унаследовал прискорбную черту Лили Эванс, я – однолюб. А потому одинок как Робинзон. Так… о чем это я? Ах, да! Для крепких напитков пока рано, не почувствуем вкуса еды. А после стольких ухищрений это было бы весьма печально. – Гарри в задумчивости прикусил губу. - "Шато Петрю" урожая 2000 года. Это лучшее Бордо, которое можно купить за деньги… Согласен?
Не дожидаясь ответа, Гарри дал знак официанту.
От обилия впечатлений у Северуса кружилась голова.

Но, как говориться, если не имеешь ничего умного сказать, лучше промолчи.
Вечер медленно тек, плавясь как карамель на солнце. Вино оказалось восхитительным. Русский, подававший Снейпу пельмени, неуклюже-забавным. Японец, готовящий Поттеру суси, собранным и молчаливым. До того момента, как Гарри протянул ему раскрытую ладонь, отрывисто бросив что-то на языке самураев. С низким поклоном повар протянул клиенту свой нож. Дальнейшее назвать иначе чем танцем не поворачивался язык. Поттер скинув пиджак и закатав рукава рубашки, изобразил нечто потрясающее. Белые руки летали, ножа вообще не было заметно. Однако, когда завораживающее действо закончилось, перед Поттером оказалось блюдо с фигурно нарезанной тончайшими ломтиками рыбой. Повар поклонился еще ниже и отказался от вознаграждения. Это понял даже не знающий японского Снейп.
К концу трапезы оба были расслаблены и довольны друг другом и собой. Гарри болтал обо всем и ни о чем, изредка отвлекаясь, чтобы слизнуть очередную виноградину с рубиновой грозди зажатой в бледной руке. Эта бьющая через край чувственность тревожила Северуса, но не настолько, чтобы оторваться от созерцания нервных пальцев, перебирающих кисти винограда. Или чтобы сосредоточиться на том, кого же эти руки ему напоминают. А Гарри лишь чуть заметно улыбался, наблюдая за собеседником.
Идиллия была прервана появлением официанта, принесшего блюдо с устрицами и бутылку шампанского.
- От молодого человека за третьим столиком.
Поттер лениво обвел глазами зал и нахмурился.
- Отошлите обратно.
Северус проследил направление взгляда и оценивающе осмотрел мужчину за означенным столиком. Типичный индус. Смуглый. Черные волосы. Сросшиеся брови. Высокомерная улыбка. Черные глаза, страстно впившиеся в его Гарри.
- Одинок как Робинзон, говоришь… - сарказм можно было резать ножом. Однако нахальный гриффиндорец даже бровью не повел.
- Что я могу сделать, если плоть слаба и нуждается в удовлетворении. И даже когда сердце умирает без надежды, в моем распоряжении остается молодое, сильное и умелое тело… так сказать компенсирую духовные радости физическими. – Гарри наклонился вперед, и облокотившись всей грудью на стол, промурлыкал: – Мне послышались нотки ревности, Сев?
Что ж… в эту игру можно играть вдвоем.
Снейп тоже подался вперед, перехватил руку все еще сжимавшую забытую кисть винограда и осторожно отщипнул губами виноградинку, нарочито задев при этом теплую кожу пальцев.
- А тебе хотелось бы, чтобы я тебя ревновал?
- Больше, чем ты можешь себе представить. – Зеленые глаза полыхнули темным огнем. Гарри сжал его руку, медленно перевернул ладонью вверх, но, наткнувшись на предостерегающий взгляд Северуса, нехотя отпустил.
Со стороны могло бы показаться, что между мужчинами, внимательно смотрящими друг на друга, происходит невидимая битва. Воздух почти искрился от напряжения. Но им опять помешали.
На сей раз, возможно, к счастью.
Хотя в данный момент Снейпу так не казалось. Когда к горлу прижимается холодная сталь, сложно радоваться. Единственное на чем сейчас сосредоточилось внимание – это кромка лезвия, скребущая тонкую кожу шеи, огромная лапища, сжимающая плечо и злобный голос с жутким акцентом.
- Он МОЙ!
Впоследствии никто не смог бы сказать, даже если бы помнил этот инцидент, как кинжал оказался в руках Гарри и когда Поттер успел подскочить к нападавшему и перехватить руку, вцепившуюся в мантию Снейпа.
Теплое дыхание коснулось напряженной шеи, и тихий голос прошелестел:
- Северус, прости. Я должен был это предвидеть. – чуть громче. – Я обо всем позабочусь. И не смущайся. Я стер память посетителям и обслуге. Последних тридцати минут не было. – и уже совсем светски – Будь добр, закажи нам десерт. На твой вкус.
С этими словами Тот-Кем-Стал-Мальчик-Который-Выжил развернулся и направился к выходу, без видимых усилий ведя за собой неудачливого террориста.
Коньяк принесенный услужливым официантом смягчил шок. Вторая порция принесла желанное спокойствие. Третья не дала задуматься о происшедшем…
Северус задумчиво поглаживал тонкую талию очередного бокала, когда над его ухом прозвучало:
- Нет, чтобы подождать занятого человека, так он надирается в одиночку.
До того как Снейп успел обернуться, Гарри обошел стол и плюхнулся на свое место. Неожиданно нахмурился, достал белоснежный носовой платок, тщательно вытер руки и брезгливо отбросил измятый клочок ткани.
- Официант, лучший коньяк, сыр, виноград и киви.
Все заказанное материализовалось на столе буквально через секунду. Поттер налил себе полный стакан и молча употребил жгучую жидкость. Задохнулся, закусил ломтиком киви. Встряхнулся, приходя в себя.
- И что ты с ним сделал, интересно?
- Не важно. Пусть скажет спасибо, что я его не убил. – Улыбку, искривившую мягкие губы определенно можно было назвать хищной. А можно и злобной. – Еще по одной?
Поняв, что ответов он не дождется, Снейп молча кивнул.
А дело было так…
***
Дойдя до двери, Гарри сосредоточился и, проведя пленника сквозь портал, оказался на своей вилле в Италии. Отшвырнув незадачливого юношу так, что тот чувствительно ударился о стену, он наклонился к нему, припечатывая горячее тело своим.
- Фатих, я тебя предупреждал? – любой, кто знал несостоявшегося наследника Слизерина, поклялся бы, что слова были сказаны на парселтанге. Однако юноше не повезло родиться на десяток лет позже. И кто такой Гарри Поттер он представлял весьма смутно. А уж о существовании Лорда Эвергрина, на вилле которого сейчас находился, вообще представления не имел. Но умные люди еще две тысячи лет назад сказали, что незнание закона от ответственности не освобождает… и твердые пальцы впились в незащищенное горло. - Ты, маленькое избалованное дерьмо, я тебя предупреждал?
- Да. – прохрипел пленник. Однако в глазах его не было и намека на раскаянье. – Вы ничего мне не сделаете. Мой отец принадлежит к одной из высших каст! – от неожиданности Гарри даже ослабил хватку. Почувствовав это, юный индус продолжил еще более уверенно. – И какой-то гайджин не посмеет причинить мне зло. И вообще, для тебя должно быть честью, что наследник знатного рода почтил тебя своим вниманием!
Поттер ржал так, что дрожали стекла, не выпуская, однако, своего пленника.
/Аааа… не иначе в их семейном дереве затесался Малфой… Том, нет, ты слышал??? Я должен быть польщен!!! Я! Я должен снять штаны намазать жопу вазелином и терпеливо ждать пока это недоразумение догадается засунуть в меня свой отросток… - Гарри, ты собираешься его убить? Не то, чтобы я против, но хотелось бы получить удовольствие от созерцания процесса. А сейчас ты его просто нечаянно задушишь… так неинтересно… - И то, правда. Удовольствие говоришь, а что мне за это будет? – Я буду молчать и прикидываться, что меня не существует, когда ты будешь подмахивать Северусу… предварительно,.. как ты там выразился? Ах да, смазав жопу вазелином…/
Когда у вас в голове слышится смех, который вам не принадлежит, - это повод для беспокойства. Но в жизни данного волшебника бывали еще и не такие странности.
/Какие мы сегодня саркастичные, с ума сойти можно! Уговорил. Сейчас я буду тебя развлекать. Заодно мальчика научу манерам. Но чтобы я тебя больше не слышал пока Снейп не уедет!/
Не дожидаясь ответа, Поттер сосредоточился на действительности. Как раз вовремя. Потому что пока он смеялся, рука конвульсивно сжималась вокруг горла Фатиха, и парень начал понемногу синеть.
Ослабив хватку, Гарри прижался губами к уху юноши и выдохнул:
- Что же мне с тобой делать, мой мальчик? – даже Альбус мог бы гордиться такими интонациями. – Только для начала давай уточним на счет каст… Как ты думаешь, кто перед тобой?
- Магриб Варшах, лауреат чего-то там. Он же Гарри Поттер, который вроде бы кого-то там убил.
- Т.е. бесславная кончина другого волшебника не заставила тебя задуматься? Как прискорбно… Ну да дело не в этом. Я не просто лауреат чего-то там, я посвященный Пяти Храмов… это тебе о чем-нибудь говорит, милый? – кончиками пальцев Гарри поглаживал шею юноши, на которой стремительно проявлялись синяки.
- Вы… вы выше меня кастой… но как это возможно? - в широко раскрытых глазах впервые появился страх.
- Это как раз проще простого. На самом деле, я настолько Избранный, что самому противно. Очень хорошо. А теперь давай вспомним, что ты сделал. Пришел в мой дом, ведь ресторан принадлежит мне. Угрожал моему любовнику, - с одной стороны, последнее утверждение было враньем, но с другой… - и, наконец, оскорбил меня. Какой из этого вывод, Фатих?
- Сагиб может убить меня.
- Или?
- Или поступить как считает нужным. – самоуверенный потомок древнего рода исчез, остался только испуганный юнец.
Гарри смягчился.
- Если бы ты знал, что бывает с теми, кто переходит мне дорогу, ты бы уже старался проглотить собственный язык. Но тебе я предложу выбор. Смерть или служение в течение года.
- Служение.
- Ты меня недослушал, мой мальчик. Служить ты будешь не мне, а тому, кому я тебя отдам. Причем служить придется добровольно. Иначе он будет вправе тебя убить. Грустно будет, если моему другу придется это сделать. Ну?
- Я хочу жить.
- Будь по-твоему. Когда то я сделал такой же выбор. И неоднократно жалел об этом. Я тебе даже немного помогу…
Гарри впился поцелуем в податливые губы, направляя почти всю свою силу в рот Фатиха, вызывая безудержное сводящее с ума желание. Когда тело под ним забилось в бесконтрольных конвульсиях, Поттер запустил руку в просторные штаны пленника и обхватил напрягшийся член. Пары прикосновений оказалось достаточно. Оргазм накрыл юношу, вырывая из его горла придушенный крик. И на самой вершине, когда казалось, что наслаждение убьет его, мягкий голос шепнул в ухо всего одно слово – «Круцио».
Понадобилось лишь пятнадцать минут, три оргазма, столько же пыточных проклятий и небольшое вмешательство в психику пациента, чтобы впредь тело реагировало на боль своеобразно.
Последнее «Круцио» не сопровождавшееся искусственно привнесенной страстью вызвало стойкую эрекцию. Почти теряя сознание, Фатих прижался к Гарри всем телом и выдохнул: «Еще».
Белые зубы, впивающиеся в смуглую кожу плеча; пальцы, безжалостно рвущие неготовые к проникновению мышцы; теплая кровь, стекающая по коже; белые капли спермы, на бледной руке мучителя…
Опустив потерявшего сознание юношу на пол, Поттер ополоснул руки, достал из кармана тонюсенький сотовый телефон и набрал по памяти номер.
- Здравствуй Пьетро, здравствуй, друг мой. Как поживаешь? У меня для тебя подарок… Тебе понравится. Я на вилле. Жду. Только быстро...
Взмахом руки меняя внешность и одежду, Лорд Эвергрин надел маску и оглядел свою недавнюю жертву.
Красивый мальчик. Какая досада, что пришлось так немилосердно с ним обойтись. Но, будучи Посвященным, Адептом, Избранным всего на свете, Гарри не мог позволить себе оставлять незаконченные дела и болтающиеся концы. Все, брошенное на произвол судьбы, имело тенденцию вылезать в самый неподходящий момент и кусать тебя за задницу.
Но мальчик хорошенький… Даже жаль, что у него нет времени на развлечения. Трахнуть такое гибкое тело было бы приятно. Но некогда.
Тем более, его ждет Северус.
Тихий перезвон возвестил о прибытии гостя. Лорд Эвергрин вышел в холл.
- Пьетро, ты все так же неотразим.
- Ральд, по сравнению с тобой я сер и незаметен как мышь.
- Даже если ты засыплешь меня комплиментами, это не поможет нам оказаться в одной постели. Я занят. Зато у меня есть подарок…
Осмотрев бесчувственного юношу, итальянец довольно кивнул.
- Твой вкус как всегда безупречен. Но, надеюсь, этого мне не придется убивать при попытке к бегству.
- Нет. Фатих будет твоим добровольно. Но только на год. Потом автоматически отправится домой. Более того, ему понравятся твои игры. Мальчик любит боль. Надеюсь, он не надоест тебе слишком быстро. Хотелось бы, чтобы он дожил до конца года… а клиенты заведения…
Мало кто знал, что преуспевающий художник Пьетро Пьяцелли был содержателем самого дорого в Италии борделя для людей с рафинированными запрсами. В это заведении можно было найти развлечения на любой вкус, как бы далеко этот вкус не распространялся.
- Конечно, Ральд, я не думаю, что такая прелесть мне быстро приестся. В любом случае я прослежу, чтобы он не сильно пострадал. Спасибо за подарок.
Итальянец прижался к надменному рту хозяина дома властным поцелуем. Только чтобы оказаться в другом конце комнаты с прокушенной губой.
- Полегче, дружище. – предостерегающе прорычал Эвергрин. – Меня сегодня уже ждет один экземпляр, считающий себя доминантом…
- Бедный. Не знает с кем связался. Я полагаю, к утру он станет мягким и податливым как воск.
- Ну что ты… сегодня я буду пай мальчиком… - Пьетро понимающе засмеялся.
- Ах, эти игры… мне даже любопытно что это за экземпляр такой. Проследить что ли за тобой…
- Ты же знаешь, как я ненавижу хоронить хороших друзей. – в голосе Эвергрина послышалась сталь.
- Шучу, шучу. Я отвратительный жизнелюб…
- Короче, забирай свой приз и не отвлекай меня! Я еще должен привести себя в порядок.
- Понял. Исчезаю. – итальянец взвалил на плечи бесчувственного индуса и прошествовал к двери. – Чао, дорогой.

***
Северус сидел спиной ко входу. Сильные пальцы поглаживали бокал с коньяком. Сердце Гарри забилось быстрее. Больше всего ему хотелось ощутить эти руки на своей коже. Неслышно подойдя к зельевару, Поттер воскликнул:
- Нет, чтобы подождать занятого человека, так он надирается в одиночку.
Он обошел вокруг стола и плюхнулся на свое место.
Заметил маленькое пятнышко крови на коже, нахмурился, достал белоснежный носовой платок, тщательно вытер руки и брезгливо отбросил измятый клочок ткани.
- Официант, лучший коньяк, сыр, виноград и киви.
Все заказанное материализовалось на столе буквально через секунду.
- И что ты с ним сделал, интересно?
- Не важно. Пусть скажет спасибо, что я его не убил.
И молча разлил коньяк. А после пары бокалов предложил перебраться в какое-нибудь более уютное место. Получив согласие Северуса, попросил счет.

***
- Какое место кажется тебе уютным? – негромко поинтересовался Поттер, поднимаясь из-за стола. – У меня есть отличный коньяк между прочим… или ты предпочитаешь что-то более романтическое? Прогулку по берегу океана, гондолу в Венеции или теплый уют спальни… ведь не будем забывать, что ты пригласил меня на свидание.
Иронично улыбаясь, Гарри приподнял бровь в ожидании ответа.
- Поттер, прежде чем тащить меня в постель, мог бы хоть дом свой показать. А ты бессовестно мной пренебрегаешь: сначала заставил дожидаться целый час, потом исчез непонятно куда. – Северус притворился недовольным. Однако, хитрая ухмылка притаившаяся в уголках рта несколько портила эффект.
Ответом ему был звонкий раскатистый смех.
Щеки Снейпа порозовели, а по позвоночнику прокатилась волна дрожи. Он и забыл, что обладает чувством юмора. Никто кроме стоящего напротив мужчины не мог оценить его шуток. Разве что когда-то давно Люц. Но Малфоев с пеленок отучали проявлять эмоции. Гарри Поттер принес в его жизнь необременительное веселье. И уходя забрал его с собой.
И только сейчас, ощущая на коже мурашки, не имеющие отношения к кондиционированному воздуху, Северус понял, КАК ему не хватало этих звуков, этой непосредственности и радости жизни. Гарри олицетворял собой надежду и легкость. Все – чего недоставало мрачному Мастеру Зелий.
- Желание гостя для меня закон! - Хозяин заведения отвесил легкий поклон. – Прогуляемся или показать как работают порталы?
В ответ на хмурый взгляд гостя, Поттер примирительно поднял руки вверх и состроил жалобную мордашку.
- Молчу, молчу! Как я мог оскорбить великого ученого подозрением в отсутствии научной любознательности? Мне нет прощенья!
Он ничего не мог с собой поделать. Глядя в эти искрящиеся весельем глаза, Северус искренне рассмеялся. Впервые за очень долгое время.
- Придется искупать. Такое оскорбление можно смыть только коньяком пятидесятилетней выдержки и, естественно, обширной экскурсией по твоим этим порталам. – Все еще улыбаясь, ответил Снейп. И только тут заметил, что Гарри смотрит на него как завороженный. Зрачки расширены, зеленые глаза потемнели до цвета штормового моря, губы приоткрылись в беспомощной полуулыбке. Муха в янтаре. Или скорее зачарованная движением флейты змея. Казалось, отступи он на шаг и Поттер качнется за ним. Но желания отступать не было. Совершенно. Как не было и окружающей фешенебельной обстановки и вышколенного персонала ресторана. Ничего вокруг не существовало. Мир сжался до этой одинокой фигуры. А вокруг пустота. И даже воздух в легких стремительно заканчивался.
Словно в трансе Северус сделал шаг вперед и выдохнул одно слово:
- Домой.
Очнувшись от мгновенного небытия аппарации, Снейп молча притянул Гарри к себе и накрыл его губы своими. А Поттер не задумываясь ринулся в поцелуй, как будто в неконтролируемый полет с крыши небоскреба, утягивая за собой партнера, даря давно забытое ощущение свободы. Но не отпуская ни на мгновение. Северус не мог дышать, Гарри делился с ним своим дыханьем. У него подкашивались ноги, сильные руки не давали упасть. Из горла вырвался мучительный стон удовольствия, наглые губы лишь выпили его, вернув сторицей.
Вынырнув из омута поцелуя, Снейп встретился с шальными пьяными от эмоций глазами. Хриплый горячий шепот прямо у губ, заставил его задрожать:
- Отпусти себя, Северус. Все, что ты хочешь. В моей постели любое желание может стать явью. Любая фантазия. Странная. Дикая. Больная… любая, Сев.
Никакой опыт или воля или самоконтроль не мог сопротивляться подобному искушению. Черные глаза загорелись предвкушеньем, пальцы зарылись в мягкие черные волосы, левая рука обвилась вокруг тонкой талии и притянула источник искушения к ноющему от возбуждения телу. Последовавший поцелуй был уверенным и властным, не оставлявшим сомнения кто хозяин ситуации.
Гарри позволил себя целовать. Не сдался, не подчинился, а разрешил отнестись к себе подобным образом. В какой-то момент Северус отчетливо это понял. Осознание того, что сильнейший маг тысячелетия добровольно оказался в его власти, пьянило не хуже мощного афродизиака.
Оторвавшись от манящих губ, Снейп поинтересовался:
- Спальня в этом доме есть?
- Конечно. Кстати, оглянись пока вокруг повнимательней.
Маленькая комната, в которой они оказались, была совершенно пуста. Наличествовали только две двери.
- Слушай внимательно. Я не хочу, чтобы домашним эльфам ненароком пришлось соскребать тебя с потолка. – Хозяин дома был предельно серьезен. – Эта комната – единственное место в моем доме, куда можно аппарировать. Причем не советую делать этого без предварительной договоренности. Поскольку выйти отсюда можно только со мной. Аппарационный барьер открыт только на вход, но не на выход.- Указывая на массивную черную дверь – Это вход в дом. При несанкционированном прикосновении защитное заклятье превратит тебя в горстку пепла. – повернувшись к другой двери, рядом с которой было несколько кнопок со странными знаками, Поттер продолжил. – Это Стационарный Портал. Даже мне бывает утомительно создавать каждый раз новый, я связал этот дом с парой необходимых мне мест, названия которых указаны на этих кнопках. – встретив непонимающий взгляд, мужчина лишь передернул плечами и улыбнулся. – Написано на парселтанге. Если же вдруг предыдущих предупреждений недостаточно, и ты все же решишь сунуть свой чрезмерно любопытный нос в мои дела, предупреждаю, портал кодирован только на меня.
- Поттер, а тебе не кажется, что это несколько слишком. Паранойя – весьма неприятный диагноз.
Резко тряхнув головой, Поттер ожег гостя яростным взглядом.
- Во-первых, я просил не называть меня по фамилии; а во-вторых, не тебе пенять мне на скрытность. В конце концов, именно «любимому учителю» я обязан вирусом подозрительности. И, в-третьих, Сссеверуссс, неужели ты полагал, что я позволю ТЕБЕ увидеть хотя бы намек на уязвимость? – повинуясь почти неуловимому жесту руки создателя, защитные заклинания с мелодичным звоном пропали, а дверь гостеприимно распахнулась. – Спасибо, но мне хватило первых грабель. – Гарри не оглядываясь вышел.
Северус поспешил за хозяином дома, внезапно испугавшись оказаться запертым в этой смертельной ловушке. Стараясь не терять присутствия духа, Снейп заметил:
- Какой ты стал грозный, с ума сойти можно. – Мастер Зелий позволил себе мягкую насмешку и добавил, лишь чуть выделив имя. – Весьма впечатляет, конечно, но, Гарри, я не собирался ссориться.
Поттер тяжело опустился на стоящий неподалеку диван, оперся на руки, спрятав лицо в ладонях. Даже со стороны было заметно как он старается успокоиться. Несколько медленных вдохов-выдохов спустя, Гарри поднял голову. Изумрудный взгляд кристально чист и холоден как малахит.
- Видите ли, Профессор, осознание того, что ты самый могущественный маг на планете само по себе отрицательно сказывается на темпераменте. А в купе с уверенностью, что сопернику попросту нечего мне противопоставить, катастрофически ухудшает характер. И не надо на меня так смотреть. Это не гриффиндорская бравада. Я действительно могу испепелить тебя, даже не доставая палочки. – чуть слышно вздохнув, он продолжил – Полагаю, у вас пропало желание продолжать вечер в моем обществе…
Северус надменно ответил:
- Никто не может сказать, что я отказывался играть с огнем, только потому, что он может обжечь. Что бы ты обо мне ни думал, я не трус. А уж когда мне пообещали исполнение всех желаний… как тут отказаться? – и усмехнувшись добавил – Я же слизеринец!
- Естественно. Как я мог забыть… игра с опасными тварями – ваше хобби. – Поттер легко поднялся с дивана и насмешливо поклонился бывшему учителю. – В таком случае, прошу за мной.

А дальше началось то, что привыкший к ограничениям, упорядоченности и воздержанию мозг Мастера Зелий просто отказывался воспринимать как реальность. Гарри был исполнением всех эротических фантазий сразу. Держался за него так, будто Северус был единственной соломинкой в бушующем море. Отдавался, будто хотел затянуть в себя без остатка. Бесстыдно наслаждаясь легчайшим прикосновением, мгновенно отзываясь на малейшую ласку. Захлебываясь стонами. Умоляя и приказывая одновременно. Доводя партнера до оргазма, по интенсивности сравнимым с рождением сверхновой.
Перед тем как провалиться в блаженное небытие сна, у Снейпа мелькнула дикая мысль, что так наверное чувствуют себя боги. Всесильными и почитаемыми.

***
Гарри не мог отвести взгляд от спящего любовника. Как можно одновременно настолько слепо любить и так люто ненавидеть. Искушение убить Снейпа было почти непреодолимым. Насладиться его последним вздохом. Болью и пониманием в его глазах. И умереть самому.
Почему-то ему казалось, что Снейп его поймет. Не простит, конечно, потому как не умеет, но поймет.
А Гарри и не нуждался в прощении. По крайней мере в прощении живущих по эту сторону бытия. С теми, которые по ту, он разберется при встрече.
Сейчас же Поттер был в своем праве. В порочном кругу взаимной мести настал его черед ходить. Хотелось расквитаться за годы боли, крови и слез. За бесчисленные жизни принесенные в жертву этой любви. За проклятье избранного и пророчество заставляющее жить дальше в невыносимом аду, которым стало его существование.
Едва касаясь кончиками пальцев, он гладил тонкую шею мужчины своей мечты и улыбался. Изумрудные глаза медленно наливались рубиновым светом.

***
Северус проснулся от приятного ощущения легкой щекотки. Теплое дыхание согревало кожу шеи. Влажный язык чертил на плече какие-то знаки. Нежные руки гладили грудь, не забывая уделять внимание напрягшимся соскам. И только собравшись обнять податливое тело любовника, Снейп обратил внимание, что руки его связаны над головой. Непроизвольно дернувшись, он обнаружил, что веревки держат крепко.
- Не вырывайся, Северус. – В поле его зрения появился улыбающийся Гарри. – Я не сделаю ничего такого, что бы тебе не понравилось.
Не дав ему возразить, Поттер впился губами в приоткрывшийся рот Мастера Зелий.
Северус и хотел бы подумать, что стоит посмотреть на дальнейшие действия Золотого Мальчика, но места для мыслей в голове, к сожалению, не осталось, только для ощущений.
А их была масса. Теплый язык, ласкающий соски. Ресницы щекочущие чувствительную кожу подмышек. Сильные пальцы, обхватившие налитый кровью член. Жаркая влажность рта, поглотившая его до основания.
Лишь когда любопытные пальцы проникли между напряженных ягодиц, Снейп нервно дернулся. Пальцы исчезли.
Гарри оседлал его бедра, осторожно насаживаясь на вздыбленный член. Двигаясь в неспешном, сводящем с ума ритме, Поттер тихо стонал, прикрыв глаза. Откровенно наслаждаясь процессом.
Северус не мог отвести от него глаз. Он не принадлежал себе. Тело и душа его сейчас были захвачены этим непонятным непостижимым человеком. Как можно властвовать, так самозабвенно отдаваясь? Ему вдруг захотелось, чтобы руки были свободны. Захотелось ощутить под пальцами шелковистую кожу. Дарить ласки, а не только получать их. Он только собрался озвучить свою мысль, как почувствовал, что веревки с запястий исчезли.
- Все, что ты хочешь. Только то, что ты хочешь. Для тебя… - Хриплый каркающий сводящий с ума голос любовника только подстегнул Снейпа. Обвив руками прильнувшее к нему тело, Северус отдался наслаждению.
И снова оргазм накрыл его ослепительной вспышкой, а мир перестал существовать.

***
Как ни прискорбно, но за ночью неизбежно наступает утро. Жаворонком Мастера Зелий нельзя было назвать ни в каком смысле. И просыпаться он ненавидел. А уж просыпаться, не зная, что сказать случайному любовнику, ненавидел вдвойне.
Сегодня он был избавлен от постылых утренних объяснений. В просторной постели гостевых апартаментов Мальчика-Который-Не-Переставал-Удивлять, Снейп пребывал в гордом одиночестве. Лишь на подушке его ждала записка.

«Северус,
Зная твой обворожительный темперамент по утрам, я решил избавить нас обоих от лишней нервотрепки. Если есть желание, можешь погостить у меня пару дней. Днем, как ты помнишь, я занят, но по вечерам смогу уделять тебе немного внимания.
Если не хочешь задерживаться, то приятно было повидаться. Передай привет Ральду, а Директора можешь послать куда только фантазия подскажет (я бы все равно послал его дальше).

Гарри.

P.S. На прикроватной тумбочке колокольчик для вызова слуг. Они подадут тебе завтрак, газету, одежду или что там твоей извращенной душе угодно.»

Каков наглец! Снейп разрывался между злостью и благодарностью. Он и правда ненавидел выяснения отношений, но то как элегантно его поставили на место не могло не раздражать.
Поттер явно давал понять, что ему наплевать на присутствие или отсутствие Северуса в его жизни. Что он всего лишь случайный любовник.
/А тебе хотелось бы быть для него кем-то большим?/ Насмешливо поинтересовался внутренний голос.
- Да, черт побери! Я и есть нечто большее. И так просто этот сопляк от меня не отделается!
Приняв решение, Снейп удовлетворенно откинулся на подушки и потянулся к колокольчику.


***
Если бы один из его «хозяев» знал, чем занимается их любимый «мальчик на побегушках», с ними случился бы удар. По крайней мере, Северусу нравилось так думать.
Последние несколько дней он вел жизнь, если и не светского льва, то, по крайней мере, очень дорогого куртизана. Или куртизанки. Нет, все же куртизана, поскольку он всегда был сверху. Ему, конечно, не дарили бриллиантов, зато любой мельчайший его каприз исполнялся мгновенно. Если он хотел икры, ему ее приносили. Если древний фолиант по истории индийского колдовства, то получал и его.
Вечерами появлялся Поттер и развлекал гостя не жалея ни сил, ни времени, ни денег. Северус даже не мог себе представить во сколько Гарри обошелся их импровизированный пикник в Венеции. Или закрытая на сутки для посетителей Эйфелева башня. Кроме того, Поттер как истинный гриффиндорец сдержал свое слово и превратил ночи Северуса в одно сплошное исполнение желаний. Точнее, проведший большую часть своей жизни в хогвартских подземельях, Мастер Зелий даже не представлял, что у него могут быть ТАКИЕ желания. Надо сказать, что о своей ориентации и сексуальности он узнал за эти дни много нового и неожиданного.
Правда его немного смущало, что действо всегда происходило в гостевых комнатах дома. Ну или в каком-то более экзотическом месте, но никогда в спальне хозяина. Она до сих пор оставалась terra incognita. Да и спать Гарри видимо предпочитал в своей постели, поскольку всегда уходил к себе, оставляя вымотанного любовника спящим. И очередную записку на прикроватной тумбочке. Северус даже поинтересовался причиной подобной избирательности. На что Поттер рассмеялся и полушутя ответил:
- Мой дом, моя крепость… В спальне мне хорошо думается, там я могу сосредоточиться. А побывай ты там, я буду проводить все свободное время, предаваясь эротическим фантазиям…
Больше Поттер к этой теме не возвращался. На мелкие колкости Северуса внимания он тоже не обращал. Впрочем, чего удивляться. Можно подумать, что Поттер хоть когда-то обращал внимание на его слова.
В общем, эта неожиданная командировка на поиски всеобщего сокровища оказалась весьма интересной.
Но одна вещь доставляла Снейпу поистине неземное наслаждение, хоть это и характеризовало его не с лучшей стороны. Он просто обожал массаж. Не саму процедуру, конечно, не смотря на то, что профессионализм камердинера Гарри не вызывал никаких сомнений. Просто ему нравилось смотреть, как при виде него, лицо Рашида превращается в каменную маску. Конечно же, это никак не сказывалось на качестве работы. И проворные пальцы споро разминали перенапряженные после бурных ночей мышцы. Но Снейпу казалось, что он всей кожей ощущает ревность юноши, его боль и гнев. Непередаваемое ощущение. Ведь раньше никто и никогда не ревновал к Снейпу. Скорее уж в роли ревнивца выступал он – Северус. И оказаться в роли более удачливого соперника было приятно.
Правда нынешним вечером такое невинное в своей злобности удовольствие Снейпа было прервано появлением хозяина дома. Гарри выглядел вымотанным до предела. Не обратив внимания на приветствие слуги, Поттер кротко извинился за прерванный массаж и увел Рашида с собой. Впрочем, судя по виду, ему массаж был куда нужнее.
Неспешно одеваясь, Мастер Зелий гадал, чем же таким экстравагантным занимается Поттер, что выглядит так будто его мантикора недопереварила. Это при его-то силе. На худой конец, попросил бы гостя сварить ему пару зелий для поддержания формы. Сам-то он, понятно, котел от полового ведра не отличит, но мог бы воспользоваться присутствием Снейпа.
Одевшись, Северус решил пойти и осчастливить Золотого Мальчика предложением своих услуг. Наслаждаясь сознанием собственного великодушия, Северус отправился в святая святых – спальню. Протяжный стон, донесшийся из-за полуоткрытой двери, заставил его улыбнуться. Все таки Гарри порой чересчур чувственен. Так наслаждаться пусть и самыми искусными прикосновениями массажиста мог только человек, в совершенстве познавший науку Удовольствия.
Чуть заметно улыбаясь, Северус заглянул в приоткрытую дверь. И весьма неприятно удивился, увидев, что стонал Поттер вовсе не от удовольствия. Точнее от удовольствия, конечно, но к массажу оно не имело совершенно никакого отношения. Зато имело прямое отношение к массажисту. Рашид, стоя на коленях, увлеченно сосал член хозяина, то заглатывая его до основания одним плавным движением, то почти полностью выпуская изо рта. Северус на секунду задумался, как это совсем не маленький детородный орган так ловко помещается во рту. Но эта мысль не могла его отвлечь от праведного возмущения вероломством Золотого Мальчика. Так его унизить. Он что, не мог потерпеть пока Снейп уедет?
Однако додумать ему не удалось. Гарри кончил с протяжным стоном. Затуманенными глазами посмотрел на слугу и хрипло приказал:
- Раздвинь колени. Руки за спину. Можешь опереться на пол.
Естественно, Рашид моментально подчинился. Северус поймал себя на мысли, что сам чуть было не последовал приказу. В голосе Поттера было столько силы, что непроизвольно хотелось подчиняться. В этот момент стало отчетливо ясно, что Гарри мог заставить его сделать что угодно, даже не прибегая к магии. Но не стал. С одной стороны, это радовало. У Снейпа было вполне достаточно хозяев, чтобы подчиняться еще кому-то. Но с другой, такой силе хотелось подчиняться… и это пугало.
Тряхнув головой, Снейп сосредоточился на действе, разворачивавшемся у него перед глазами. А посмотреть было на что.
Блестящее от пота, выгнувшееся дугой от напряжения тело Рашида. И Гарри - расслабленный и удовлетворенный. Лениво ласкающий пальцами ног член любовника. Неспешная ласка, тем не менее, оказывала весьма заметное действие на молодого индуса. Его била крупная дрожь, рот приоткрылся в немом крике. Одно почти неуловимое движение большого пальца ноги вокруг головки, и руки юноши перестают его держать. Он, кончая, беззвучно валится навзничь. Не успев перевести дыхание, сворачивается клубочком в ногах хозяина, и аккуратно, словно боясь потревожить божество, начинает слизывать жемчужные капли с только что ласкавшей его ступни.
Гарри только довольно улыбнулся, и не поворачивая головы, спокойно спросил:
- Сев, ты так и собираешься там стоять или присоединишься? Рашид никогда не против компании. Я тем более.
- Не имею не малейшего желания вливаться в ваш слаженный тандем. – фыркнул Снейп, заходя в комнату.
- Ну не надо кривить душой… - Гарри выразительно посмотрел на его ставшие тесноватыми брюки. - Ты достаточно долго наблюдал. И мог бы спокойно уйти к себе. Значит, понравилось. Впрочем, не могу с тобой не согласиться. Рашид завораживающе красив в момент оргазма. Если есть желание, могу поделиться. Он совершенно потрясающе работает ртом.
- А его ты не спросишь, хочет ли он со мной спать?
- Зачем? Я заранее уверен в ответе. Правда же, милый…
Не отрываясь от ноги Гарри, юноша ответил:
- Как скажет сагиб.
- Ну вот видишь, Сев.
Снейп поморщился от уменьшительного имени:
- А ты изменился, Поттер. Когда-то ты ненавидел принуждение.
- Я и сейчас его ненавижу. Никого из присутствующих я не заставлял что-то делать силой. И не потому что не мог, как ты понимаешь. – первый раз с момента как Северус вошел в комнату, Гарри посмотрел ему в глаза. Такими взглядами можно было бы резать стекло. По позвоночнику поползли неприятные холодные мурашки. – А Рашид для меня готов на гораздо большие подвиги, чем отсосать у кого-то. Так ведь?
- Вы же знаете, сагиб, я умру для вас. С радостью. Только скажите.
Гарри потянулся и погладил склоненную голову юноши:
- Знаю, милый.
Снейпа передернуло от отвращения.
- Мерлин, какие нежности. И ты ему веришь, Поттер? Неужели так ничему и не научился? Сказать можно все, что угодно!
- Надо больше доверять людям, Северус. Предлагаешь поврить? Нет ничего проще.
Будто по волшесту… хотя почему «будто»… в руке Гарри материализовался кинжал.
- Момент истины, Рашид… ты знаешь, что можешь отказаться.
- Не могу, сагиб. Моя жизнь принадлежит вам. – юноша медлено и чуть печальо улыбнулся – Моя смерть тоже.
Все еще улыбаясь, Рашид откинул голову, открывая незащищенное горло.
Не в силах смотреть на происходящее и понимая, что эти двое сумасшедших не станут его слушать, Снейп хотел было силой удержать свихнувшегося спасителя мира. Но волна магии оттолкнула его.
- Скажите мне…
- Кто он для меня? – Гарри кивнул на Снейпа. – Он для меня – это я для тебя. И он тоже меня убил. - Молниеносным движением бывший Золотой Мальчик перерезал слуге горло. – Но не так милосердно.
За секунду до того как брызула кровь, заливая белоснежный ковер спальни, Рашид прижался щекой к сжимавшей кинжал руке и прошептал:
- Благодарю вас, сагиб.
Гарри повернулся к застывшему в шоке Снейпу. Сейчас никто бы не поверил, что перед ними забитый родственниками, затравленный газетами, задавленый ожиданиями и пророчествами мальчик-сирота. Он был похож на Бога. Не страдающего за грехи человеческие Спасителя, но грозное карающее звероподобное божество индийского пантеона.
- Ты доволен, Северус?
- Ты псих, Поттер!
- С чего вдруг? Он предложил мне свою жизнь, я ее взял. Не убивая при этом его душу.
- Но нельзя же так… просто потакая случайному капризу.
- Можно. Он умрет счастливым. От моей руки и с моей благодарностью.
- Вылечи его! Я уверен, ты можешь.
- Зачем? Чтобы он жил и страдал… Смерть – это благословение. Он переродится с лучшей кармой и будет счастлив, ведь он умер от руки Избранного.
- Я не понимаю, что ты несешь. Спаси его. Я прошу тебя.
- Ты прекрасно знаешь, что я не могу тебе отказать. Но знай, что ты оказываешь ему мевежью услугу. – опускаясь на колени рядом с истекающим кровью Рашидом – Оставь нас!
Уходя, Северус обернулся, чтобы увидеть как Гарри прижался поцелуем к окровавленному рту умирающего. И вместо крови из зияющей на шее раны брызнул свет.


окончание 12 главы
я знаю, что мало, но глава решила закончиться тут.

***
Устроившись на широком подоконнике, Гарри замер, обдумывая произошедшее в его спальне. А подумать было о чем. Его волновала та легкость, с какой Северус вывел его из себя. Он думал, что лучше контролирует свои эмоции. Возможно, все дело в надвигающемся визите к Лао. Ехать к которому решительно не хотелось. Поттер не был мазохистом и не горел желанием вновь пережить пытку, по сравнению с которой, его ежедневные страдания казались легкой щекоткой. Но время поджимало, поэтому нужно было срочно отправлять Снейпа домой. Ведь Темному Лорду еще предстояло выслушивать «отчет о поездке». А на это тоже нужны были силы и выдержка, хотя и в меньшей степени, чем сейчас. То что мог себе позволить Эвергрин, Гарри Поттеру было недоступно. Да и, честно признаться, роль раба любви начала его утомлять.
Вопрос в том, как бы подипломатичней выставить любовника за порог, не разрушив при этом остатки хороших отношений. Сегодняшнее недоразумение и так нанесло по ним серьезный удар.
Впрочем, если с Северусом придется импровизировать, то что делать с Рашидом?
Гарри поморщился, вспоминая, как перенеся потерявшего сознание юношу на кровать и убрав взмахом руки все свидетельства произошедшего в комнате безобразия, устроился рядом, обдумывая, что сказать своей несостоявшейся жертве, а главное, как объяснить, что, черт возьми, он с ним сотворил. Из задумчивости его вывел слабый неестественно нежный голос:
- Не волнуйтесь, сагиб. Я все понял. Вы поделились со мной своей силой. Подарив мне знание и способность видеть…
- И скорую мучительную смерть вместе со мной.
- Не такую уж скорую. И все равно более отдаленную, чем если бы я умер сегодня.
- Откуда ты вдруг взялся такой умный? – попробовал отшутиться Гарри.
- Сагиб передал мне часть своего дара, ту часть, которой сагиб не пользуется, поскольку не любит прорицателей…
- Мерлин Великий, ты хочешь сказать…
-… что у вас есть Дар. Но поскольку он не используется, то часть его перешла ко мне.
- То есть у меня теперь есть штатная Трелони. – фыркнул Поттер – этого еще не хватало.
- Я не знаю, о ком сагиб говорит, но я не ясновидящий. Просто знаю теперь все о себе и многое о Вас.
- Например?
- Например, что умру вместе с сагибом. Что сагибу еще предстоит встреча с настоящим обладателем Дара. И что гость сагиба – его проклятье…
- Хватит!

Стряхнув задумчивость, Гарри призвал себе бутылку вина и бокал. День выдался такой, что не грех было выпить. Значит, обладатель Дара. Ужасно. Только настоящего пророка ему и не хватало. Может убить его при встрече? Бесполезно, если сумасшедшие старухи решили устроить ему сюрприз, то никуда от них не денешься. Парки, похоже, давно точили на него зуб. Если принять теорию реинкарнации, то он, похоже, крепко повздорил в свое время с назначающей судьбу богиней – Лахесис. То-то она его терпеть не может… ну сколько казалось бы Пророчеств, Предсказаний, Избранности и прочей ерунды можно вместить в одну человеческую жизнь?
Бесконечно много.

От невеселых мыслей его отвлек звук шагов. Скорее даже не звук – Снейп всегда передвигался бесшумно – ощущение приближающейся магии.
Вспышка заклинания полетела Гарри в голову кажется даже до того как нападавший появился в дверях. И беспомощно зависла, не долетев пары метров до цели.
- Ну и что это было? – хозяин дома покосился на застывшего в дверном проеме Снейпа. – Тебе не кажется, что ты уже достаточно испытывал мое терпение сегодня?
Присмотревшись к замершему недалеко от него сгустку света, он рассмеялся.
- О Мерлин, заклинание рассеивающее чары иллюзии, Северус? И кого ты надеешься найти под личиной Мальчика-Который-Выжил, Волдеморта?
- Я уже ничему не удивлюсь.
- Ну если тебе станет спокойнее…
Позволив заклинанию соприкоснуться с его кожей, Гарри устало прикрыл глаза.
- Доволен?
Снейп потрясенно уставился на него. Гарри был похож на узника одного из маггловских конц-лагерей: ввалившиеся покрасневшие глаза, с почти черными синяками вокруг, осунувшееся синюшно-бледное лицо…
- Что с тобой?
- Ничего особенного. Просто устал. – Поттер провел рукой по лицу, возвращая себе приличный вид.
- Устал? Да ты выглядишь как несвежий покойник…
- Так хорошо? Я то думал…
Снейп мерил шагами небольшую комнаты.
- И все-таки, что с тобой?
- Я же говорю, устал. Не спал пару дней.
- Но ты же каждую ночь уходишь к себе.
- Я ухожу принимать душ и переодеваться. Ну и поспать пару часов, если повезет. А потом работать. Единственный раз, когда я собирался расслабиться, ты устроил сцену, и мне пришлось вложить немало сил в исцеление того, кто в принципе не мог выжить…

Однако, Снейп уже не слушал его. Он замер посреди комнаты и уставился на него, буквально раскрыв рот.
- Ты хочешь сказать, что не спал все время, что я здесь?
- Вроде того. Видишь ли, я обещал выполнять твои желания, а значит, мне пришлось найти на это время. Отложить работу я не могу, так что…
- Ты ненормальный, ты знаешь об этом? Ну отложил бы работу или выгнал меня взашей.
- Отложить работу? – Гарри рассмеялся – Это ты мне предлагаешь? Человек не вылезающий из лаборатории сутками?
- Ну не до такой же степени…
- Жизнь коротка, Северус. А успеть надо очень и очень много… Упустить же возможность побыть с, как бы пафосно это не звучало, любимым человеком было бы непозволительной глупостью с моей стороны, ты не находишь?
Снейп открыл было рот, чтобы отчитать несносного мальчишку, которым так и остался Гарри Поттер несмотря на все свое могущество, но Гарри не дал ему и рта раскрыть.
- В любом случае, после завтра я уезжаю. О чем собирался тебе сообщить после ужина. Так что, если бы ты не вломился ко мне в спальню, не пришлось бы сейчас тратить время на этот глупый разговор.
- Как будто нельзя было потерпеть до моего отъезда. – Слова словно сами собой сорвались с языка Снейпа.
- С какой стати? То, что я обещал выполнять твои желания, еще не значит, что я должен забыть о своих.
Перед глазами Северуса встало лицо Поттера сразу после оргазма. Расслабленные, чуть улыбающиеся губы, бисеринки пота над губой, зарывшиеся в толстый ворс ковра пальцы. И он не задумываясь сказал:
- Я мог бы… - В ответ на его реплику, зеленые глаза удивленно распахнулись.
Но Гарри быстро взял себя в руки и спокойно ответил:
- Ты ни разу не предлагал, а я давно отвык просить…
- Я предлагаю сейчас!.. – Северус и сам не понимал, почему его так задевает этот холодный безразличный тон.
- Польщен. – Гарри насмешливо поклонился. – Но в данный момент я совершенно ни на что не способен. Так что, я отправляюсь спать. Чего и тебе советую. Впрочем дом и слуги в твоем распоряжении…
Он спрыгнул с подоконника и, обойдя Снейпа, направился к двери. Только чтобы быть остановленным цепкой хваткой ужаса хогвартских подземелий.
Сжав плечи любовника, Снейп наклонился к самому его уху и прошипел:
- Я спрошу еще раз, и на этот раз хочу услышать вразумительный ответ: почему ты никогда не остаешься со мной?
Северус так и не понял, каким образом Поттер словно просочился сквозь его пальцы. Сейчас он стоял в паре шагов и смотрел на Снейпа чуть ли не с жалостью.
- Ты уверен, что хочешь услышать ответ?
Мастер Зелий изобразил свою самую презрительную усмешку и вздернул бровь.
- Будь по-твоему. Я никогда не засыпаю рядом с теми, кому не доверяю.
Не дав Северусу времени как-то отреагировать, Поттер вышел из комнаты.

Северус промучился всю ночь. С одной стороны, его реакция на увиденное была понятна и оправдана. С другой, если не врать самому себе, то Северус не только неприятно удивился тому факту, что Гарри спал с кем-то еще, пока он у него гостил, но и элементарно заревновал. Под руками и губами Рашида Гарри выглядел расслабленным и умиротворенным. Спокойным и легким. В общем таким, каким никогда не бывал в его – Северуса – постели. А ему неожиданно остро захотелось видеть его рядом с собой именно таким.
Я никогда не засыпаю рядом с теми, кому не доверяю.
Кроме того, ему изящно намекнули, что и как любовник он оставляет желать лучшего. Стоило признать, что он действительно только брал, не давая практически ничего взамен. Его абсолютно не мучила совесть. «Дают – бери» - было одним из слизеринских девизов.
Но как он мог забыть, что Гарри уже далеко не тот наивный гриффиндорец, каким был когда-то. И что поступает он так, как нравится ему и преследует собственные цели. Поттер отдавался самозабвенно, не задумываясь, ничего не требуя. Но Северуса вдруг неприятно кольнула мысль, что он оставлял любовника неудовлетворенным. И из-за подобного недосмотра может его потерять.
А вот от этой мысли в желудке начинало неприятно ныть. Северус и сам не заметил, как привязался к мальчишке, хотя какой он к Мерлину мальчишка, как захотел покрепче привязать его к себе. Ему совсем не улыбалось потерять Гарри еще на кучу лет.
У него оставался всего один вечер, чтобы попытаться как-то исправить ситуацию.

Но Гарри, похоже, не собирался давать ему шанса. За ужином он был задумчив, хоть и любезен. Но от радушного внимательного хозяина дома не осталось и следа. По-видимому, заметив его растерянность, Гарри натянуто извинился.
- Надеюсь, ты простишь меня, Северус, но перед отъездом мне надо отдохнуть и сосредоточиться.
- А я что, предлагаю тебе пробежаться до Хогсмита и обратно? Просто мне не хочется уезжать, не задобрив хозяина дома, в который хотел бы вернуться.
Гарри рассмеялся.
- Ну что ж, начинай.
- Раз уж марафон в сегодняшнее меню не входит, может хоть в шахматы сыграем?
- Играть будем по традиции на желание? – в улыбке Поттера не было горечи, только вызов.
- Как скажешь. Посмотрим, все ли ты забыл из того, чему я тебя учил.
- О, можешь мне поверить, твои уроки я выучил на зубок.
Северус обозвал себя идиотом. Хищный оскал на лице Гарри заметил бы даже слепой.
- Хочешь сказать, я могу потерпеть поражение.
- Сокрушительное поражение, Северус. Я тебя по доске раскатаю.

И раскатал ведь, мерзавец.
- Шах и мат. Вы проиграли профессор.
- И чего же хочет наш золотой мальчик. – Снейп машинально воспроизвел свою реплику многолетней давности.
- Даже не надейся, что в этот раз я ограничусь поцелуем.
- Я бы очень огорчился, остановись ты на этом. Тем более, что поцеловать меня ты можешь и просто так. Так чего же ты хочешь?
Поднявшись с кресла, Гарри дразнящее поцеловал его в губы.
- Чтобы Великий и Ужасный Северус Снейп был у меня в долгу.
Профессор удивленно воззрился на Гарри.
- Я не шучу. Гораздо большее удовольствие мне доставит сознание того, что ты мне должен, чем исполнение какого бы то ни было желания. Тем более, я сомневаюсь, что в данный момент получил бы удовольствие. А там посмотрим.
Северус хотел было что-то возразить, но Поттер не дал ему и рта открыть. Нежным сладким шепотом, от которого по спине поползли холодные мурашки, он произнес.
- Ведь ты же не хочешь отказаться? Я очень расстроюсь… - и снова прижался к его губам тягучим поцелуем, заставившим Северуса вздрогнуть всем телом.
Во что он ввязался?

Остаток вечера прошел за ничего не значащей болтовней.
А утром Поттер собственно ручно притащил ему завтрак в постель, наказал передать Ральду привет и сказать, что Гарри с ним свяжется, пригласил приезжать в любое время, чмокнул в губы и отбыл по своим загадочным делам в компании Рашида.
Черт возьми, обязательно было тащить мальчишку с собой?

запись создана: 11.09.2007 в 01:25

Кривые пути
(Flawed Lines)
Автор: diagonalist ([email protected])
Разрешение автора на публикацию перевода: получено
Перевод: Arven
Бета:
Категория: слеш
Pairing: Снейп/Гарри
Рейтинг: R
Жанр: romance, angst
Краткое содержание: Фик написан до ГПиОФ. Действие происходит на пятом году обучения Гарри. Подразумевается, что где-то до этого Волдеморт разоблачил Снейпа, который чудом избежал смерти. Снейп спасает Гарри от Дурсли. И понимает, что Гарри совсем не такой, каким его считали.
Предупреждение: попытки суицида
Дисклеймер: Все не мое, и даже не автора фика… принадлежит правообладателям, кто бы ни были эти счастливые люди.
Размещение: если хотите разместить этот фик на своем сайте, свяжитесь, пожалуйста, с автором или переводчиком.

Примечание переводчика: Фик длинный. Так что перевод будет долгим. Кроме того, фик весьма своеобразный, так что нервным и впечатлительным лучше не читать.

читать дальшеГлава 5: Выживание в серпентарии.

Гарри медленно тащился за Мастером Зелий. Все тело болело, но Снейп и не подумал сбавить шаг, хотя наверняка заметил, что его подопечный отстает.
А чего ты ожидал, горько подумал Гарри, это, в конце концов, Снейп, который ненавидит его больше всех. Можно попросить его подождать, но нельзя же демонстрировать подобную слабость. Особенно перед этим человеком. Поэтому он упорно брел вперед, не обращая внимания на срывающееся дыхание.
Он прекрасно помнил наставления Мадам Помфри, которая велела ему не перенапрягаться и двигаться как можно меньше. Ему нельзя заниматься ничем тяжелее лежания в постели.
Представления Снейпа о том, что для него утомительно, видимо, разительно отличались от его собственных. Они еще даже до подземелий не дошли, а у Гарри уже подгибались ноги и начала кружиться голова. Осталось только в обморок упасть.
Он покачнулся и сполз вниз по ближайшей стене. Снейп шел вперед, не заметив приступа головокружения подопечного. Свернувшись клубком на полу и пытаясь побороть тошноту, Гарри порадовался, что его никто не видит.

****************
Снейп вернулся к повороту коридора и молча наблюдал, как мальчик дрожит. Не меняясь в лице, он развернулся, дошел до ближайшего угла. И принялся ждать.

****************
Пару минут спустя Гарри поднялся на ноги, твердо веря, что никто ничего не видел. Он постарался прибавить шаг, опасаясь реакции Снейпа, когда тот заметит, насколько он отстал. Завернув за угол, мальчик удивленно сморгнул. Снейп, оказывается, не так уж далеко ушел. Его вполне можно было догнать.

****************

Глубоко в подземельях Снейп остановился перед огромной картиной. Гарри не видел никаких признаков двери. На холсте был изображен клубок змей, невозможно было определить ни сколько их, ни где кончается одна и начинается другая. И в отличие от других портретов в Хогвартсе, этот не двигался.
Снейп произнес пароль, и картина отъехала в сторону. Не дав шокированному Гарри прийти в себя от совершенно непроизносимой фразы из четырнадцати слов, которая служила паролем, Снейп прошел внутрь. Гарри поспешил за ним.
Он оказался в большой просторной комнате с высокими потолками, до которых нельзя было бы дотянуться, даже встав на стул, полами из серебристо-серого камня и стенами цвета перечной мяты. Отсутствие окон казалось неестественным. Комната освещалась развешенными через каждые несколько метров светящимися шарами; центр ее занимал огромный стол, за которым могла поместиться куча народу. Гарри задумался, пользуются ли им вообще. Комната пугала его. Правда, огромный горящий камин и потертый диван перед ним казались более гостеприимными. Пол перед камином покрывал толстый черный ковер. И хотя эта часть комнаты сильно отличалась от остального помещения, но странным образом сочеталась с ним. В комнате было еще три двери, не считая той, через которую они вошли. Снейп указал на каждую:
— Моя спальня. Моя личная лаборатория. Ванная комната.
Снейп бросил на пол лимонную дольку и трансфигурировал ее в весьма удобную на вид кровать.
— Из комнаты не выходить! Будьте как дома, мистер Поттер! — выплюнул Снейп.
Развернувшись, он скрылся в своей спальне, гулко хлопнув дверью.
Он, должно быть, страшно зол, подумал Гарри. Он медленно обошел комнату, ни до чего не дотрагиваясь. Просто смотрел. На удивление мало оказалось личных вещей. Гарри размышлял, хранит ли их Снейп в своей комнате, или из-за отсутствия личной жизни у него их попросту нет. Не придя ни к какому выводу, он решил оставить вопрос до лучших времен.
Устроившись на черном кожаном диване, Гарри снял ботинки и аккуратно отставил их в сторону. Потом зарылся пальцами в теплый ворсистый ковер. На небольшом столике неподалеку лежала стопка книг. Мельком просмотрев заголовки — зелья, зелья и еще раз зелья, «Двадцать шесть способов обесколючивания дикобраза» — Гарри фыркнул. Они что, серьезно? Перед глазами встала тревожащая картина: Снейп в толстых резиновых перчатках, здоровенными щипцами выдергивающий колючки у дикобраза, и все это со своей обычной злобной улыбочкой. Гарри стало жалко дикобраза.
Ему было скучно. Хотелось чем-нибудь заняться. Можно было бы почитать книгу, но у него было такое чувство, что прикосновение к книгам Снейпа грозило потерей конечностей. Гарри задумался, уставившись в камин.
Из созерцательного настроения его выдернул вошедший в комнату Снейп. Точнее грохот хлопнувшей двери. Профессор остановился прямо перед ним. Гари поднял на него взгляд.
— Это моя половина дивана, — совершенно серьезно произнес Снейп, указывая на то место, где сидел мальчик.
Гарри моргнул. Потом медленно подвинулся. Снейп кивнул, но и не подумал сесть. Ублюдок, подумал Гарри, да он просто издевается.
— Мадам Помфри передала вам эту мазь. Наносить два раза в день.
Гарри взял баночку.
— Спасибо, — ответил он, стараясь быть вежливым. Ответом ему послужил короткий кивок. Могло быть хуже, рассудил Гарри, мог и гадость сказать.
— Я буду в лаборатории. Меня ни в коем случае не беспокоить. И не вздумайте туда входить. Если вам понадобится еда или еще что-то, вызовите домового эльфа. Я ем во время работы.
Снейп выскочил из комнаты, снова хлопнув дверью, хотя и не так сильно на этот раз.
Гари вздохнул. День обещал быть долгим.

****************
В ванной Гарри втер мазь везде, куда смог дотянуться. Из-за боли в руках, особенно сломанной, достать до спины мальчик не смог.
К сожалению, большая часть синяков была именно на спине, на которую пришлась основная часть ударов, когда он свернулся клубком, стараясь защитить голову. Использовать магию он не мог, у него не было палочки. И некого было просить о помощи — мадам Помфри уехала, а и без того излишне озабоченному его безопасностью Дамблдору он не хотел лишний раз напоминать о том, что находится в замке, боясь, как бы тот чего не заподозрил. О Снейпе тем более речи не шло. Мало того, что обработка его спины вызвала бы новые вопросы о том, как он получил такие повреждения, так в принципе сомнительно, чтобы этот человек согласился бы ему помочь. Ему наверняка доставлял удовольствие вид страданий Поттера.
Поэтому Гарри продолжал терпеть. Синяки на спине здорово болели, не давая ему нормально сидеть, лежать и тем более двигаться.
Ему все еще было нечем заняться. Вызвать домовика он не мог, у него не было палочки, а просто так они его не услышат. Побеспокоить же Снейпа было равносильно самоубийству. Значит, сегодня опять без еды. Что в общем-то не так страшно, потому что мадам Помфри просто закормила его. Хотя он практически не испытывал голода, привыкнув за время пребывания у Дурсли к постоянному голоданию.
Ему было настолько скучно, что он подумывал было забраться в спальню Снейпа, даже подошел к двери — но не хватило смелости. Это была самая обыкновенная трусость с его стороны. И не имело смысла выдумывать оправданий, будто дверь защищена чарами, препятствующими его проникновению. Какой из него после этого гриффиндорец? Вот Рона бы это не остановило.
Он вернулся на диван и устроился на неснейповой половине. Задумался, почему Снейп такой брюзга. Он вел себя так, будто присутствие Гарри в этой комнате было для него личным оскорблением, хотя Гарри тоже не горел желанием тут находиться. Снейп практически приказал ему не двигаться, никуда не ходить и ничего не трогать. Может, Снейп просто не привык, чтобы рядом кто-то был? Если хорошенько подумать — похоже, Снейп давным-давно жил один, по крайней мере, все время, пока преподавал. Поэтому и вел себя как защищающий свою территорию ребенок, не желающий делиться игрушками. С непривычки. Гарри чуть не рассмеялся от этой мысли.
Гарри сосчитал черные кирпичи вокруг камина, что не заняло много времени. Оставалось только смотреть на пламя. Огонь завораживал. Даже звук хлопнувшей двери не вывел его из транса. Зато холодный голос Мастера Зелий прекрасно справился с этой задачей.
— Мистер Поттер, и чем, позвольте узнать, вы занимаетесь? — его тон ясно говорил, что ему на самом деле все равно, потому что он сомневался, что Гарри вообще способен на что-то, заслуживающее его внимания.
— Ничем, профессор.
— С большим тщанием, как я посмотрю. Вы достигли вершин этого искусства. Сказываются годы практики, не правда ли, Поттер? Ни на что другое вы в любом случае не годитесь.
Подобная язвительность причиняла боль. Гарри не мог промолчать. Собрав остатки гриффиндорской гордости, он твердо ответил:
— Я много чего могу.
— Например? У других есть талант, а у вас только шрам, который дает вам все — куда больше, чем другие могут добиться упорным трудом, — голос Снейпа похолодел еще больше.
Гарри заморгал. Это было жестоко. Снейп говорил так, будто Гарри лично обидел профессора. Может, так оно и было. У него и правда не было никаких талантов. Он не смог ни остановить Дурсли до того, как они убили Хедвиг, ни наказать их за это. Грифиндорский дух выдохся.
— Я должен был догадаться, что вы не придумаете ничего лучше, чем бездарно убивать время. Однако я не позволю вам отнимать его у меня.
Снейп вернулся в лабораторию. Грохнула дверь. Гари вздрогнул.
Он не успел спросить у Снейпа разрешения что-нибудь почитать. Сейчас ему уже было все равно, что именно. Он потянулся было к ближайшей книге и замер. Снейп наверняка заколдовал их, чтоб они ему пальцы пооткусывали.
Ближе к вечеру Гарри даже отважился постучать в дверь лаборатории, очень тихо. И ответа не получил.
Впав в уныние, он вернулся на диван.

****************
Некоторое время спустя Гарри пришел к выводу, что поленья в камине на самом деле не горели. Выглядело так, будто они горят, но в угли они не превращались. Зачарованный огонь. Но если он не настоящий, зачем он тогда вообще нужен? Снейп вполне мог наложить на комнату согревающие чары. Наверное, ему нравится камин. Может, он тоже смотрит в него, когда ему скучно, подумал Гарри.
В конце концов он заснул, свернувшись клубочком на диване. Все его тело болело и требовало отдыха.

****************

Глава 6: Жизнь с Легендой

Из-за собственной невнимательности и неспособности сосредоточиться Северус умудрился испортить все зелья, с которыми пытался работать. Он добавлял не те ингредиенты, мешал не в том направлении, позволял зелью выкипать — и все оттого, что стоял, уставившись в пустоту или на дверь в гостиную.
Гарри Поттер сидел на его диване. Дышал его воздухом. Когда он соглашался на предложение Альбуса, то даже не представлял, что будет так сложно впустить кого-то в свое личное пространство. Эти комнаты всегда служили ему убежищем от внешнего мира, а теперь стали источником сильнейшего стресса, источником, рядом с которым он должен был оставаться и который обязан был защищать.
Его немного удивило, что из-за двери весь день не доносилось ни звука. Выйдя проверить, он с облегчением увидел, что Поттер предпочел уничтожению его собственности ничегонеделанье.
Когда он закончил прибираться в лаборатории, предлогов оттягивать возвращение в гостиную не осталось. Он одернул себя. В конце концов, это его дом. И он не позволит себя оттуда выжить.

***************
Снейп осторожно устроился на своей половине дивана, размышляя, что мальчишка куда меньше раздражает, когда спит. Да и думать о нем с ненавистью в такие моменты почему-то становилось сложнее.
Профессор выбрал книгу по экспериментальной технике приготовления редких алхимических ингредиентов и попросил у эльфов вазочку печенья, подозрительно поглядывая на Гарри. Если он увидит, как профессор поедает сладости, насмешкам не будет конца. Не то чтобы его это волновало.
Снейп настолько погрузился в книгу, что вернулся к реальности только через пару часов. Он совершенно забыл, что рядом Поттер. Может, все будет не так уж плохо, если он и дальше будет таким ненавязчивым, как сегодня. Когда он молчал, было почти приятно, что кто-то рядом, согревает вторую половину дивана, доказывает, что ты не один во вселенной.
Словно назло ему Поттер зашевелился.
Снейп в ужасе покосился на него. Стоило начать расслабляться, как мальчишка вздумал проснуться, чтобы снова его изводить. Он нахмурился. С этим надо что-то делать. Северус принялся сочинять саркастические ремарки, которые сумеют поставить Поттера на место.
Гарри беспокойно заметался.
Сарказма прибавилось.
Вот только все уничижительные комментарии по поводу дурной наследственности моментально вылетели у него из головы, когда Гарри закричал. Северус вскочил. Такие мучительные душераздирающие крики могла вызвать лишь невыносимая боль.
Уверенный, что мальчик находится под Круциатусом, Северус крепко схватил его за плечи. Снейп быстро огляделся, но комната была пуста — и никаких Чар невидимости. Но наложить проклятье на расстоянии невозможно.
Гарри уже извивался, так впиваясь ногтями в ладони, что из-под пальцев сочилась кровь.
Северус сильно встряхнул его, зная, что внешнее воздействие иногда помогает жертве справиться с болью.
Гарри распахнул глаза и замолчал; резко отшатнувшись, он свалился с дивана, отполз в угол и свернулся там дрожащим комком. Не делая резких движений, Снейп подошел и, опустившись рядом с ним на колени, осторожно дотронулся до плеча. Гарри поднял голову. Похоже, он не мог сфокусировать взгляд и смотрел прямо сквозь Снейпа. Все последствия Круциатуса налицо.
Северус поспешил в лабораторию за нужными зельями.
Когда он вернулся, Гарри все еще не двигался, но дрожал уже не так сильно. Снейп попытался дать ему успокаивающее зелье, но Гарри отказывался открывать рот. Профессору пришлось сесть на пол рядом и, облокотившись о стену, подтащить Поттера поближе, чтобы устроить у себя на коленях. Взгляд Гарри по-прежнему был расфокусированным и беспорядочно блуждал. Одной рукой удерживая подбородок своего подопечного, Снейп быстро влил ему в рот зелье. Потом еще одно, на этот раз расслабляющее. Дрожь начала стихать, а взгляд — потихоньку проясняться, и профессор услышал, что Гарри тихо, невнятно бормочет себе под нос:
— Поклялся же не кричать. Вот слабак, даже этого не смог. Не должен был кричать. Идиот.
Потом Гарри наконец узнал его и тут же отодвинулся, с тревогой глядя на учителя:
— Сэр?
— И что это было, Поттер? — поинтересовался Снейп, не вполне понимая, что произошло.
— Мне приснился кошмар? — по голосу Гарри было заметно, что он был бы рад, если бы Снейп придумал другое объяснение.
— Да? А по виду… — Снейп запнулся. Стоило быть более деликатным. — Кошмар о чем?
В ответ Гарри лишь пожал плечами.
Северус разозлился. Он тут старается быть добрее, а паршивец плечами пожимает! Поучился бы себя вести.
— Кошмар о том, как утомительна идеальная жизнь? Что завалили горами фанатских писем? Что восхищаются и преклоняются? Понимаю, это совершенно ужасно.
Снейп ничего не мог с собой поделать, слова вылетели сами собой. Поттер всегда доводил его до бешенства.
— Вы только об этом и думаете. Совсем как Рон, — мальчик печально вздохнул. — Если вам так уж интересно, кошмар был об этой войне. Она мне часто снится.
Снейп подумал, что, хоть его и сравнили с этим невыносимым Уизли, он наконец-то услышит правду.
Гарри продолжал:
— А еще там был такой баран, ну знаете… с зонтиком. И он так им тряс, что посыпалась кокосовая скорлупа. А у другого барана были ядра, лазеры, и бумажные самолетики. Такого ужаса я никогда в жизни не видел. Потом вы меня разбудили, и я подумал, что вы один из них. Простите, сэр, — совершенно серьезно закончил он и истерически рассмеялся.
Снейпа трясло от злости. Да он просто издевается, еще и врет без зазрения совести.
— Убирайтесь с глаз моих, Поттер! — прикрикнул он.
— Слушаю и повинуюсь, сэр, — ответил Поттер с наигранной жизнерадостностью.
Он попытался подняться, двигаясь очень медленно, будто каждое движение причиняло ему боль. Но так не должно быть, если он воспользовался мазью, которую передала Помфри. На несколько секунд Поттер замер, опершись о стену, потом пошел прочь. Далеко он не ушел.
Наблюдая за Поттером, Снейп пожалел, что тот не может видеть его уничтожающего взгляда, и тут же заметил, что мальчик еле держится на ногах. Гарри покачнулся и начал падать. Как ни хотелось Северусу, чтобы сын Джеймса раскроил себе голову о плиты пола, ничего хорошего из этого не вышло бы, поэтому он подался вперед и подхватил потерявшего сознание Поттера.
Отнеся бесчувственное тело на диван, профессор призвал стакан с водой и собрался опрокинуть его на голову Гарри, когда заметил то, что раньше скрывалось под растрепанной челкой. Знаменитый шрам кровоточил. Северус обвел шрам пальцем, потрясенно глядя на кровь. Он вспомнил, как Альбус рассказывал ему, что Гарри через шрам связан с Волдемортом и может чувствовать его магию и присутствие. Он перевел взгляд на расцарапанные ладони мальчика. В ранках начала запекаться кровь.
И правда баран, подумал Снейп, это действительно был Круциатус. Удовлетворение от того, что он оказался прав, как-то блекло рядом с тем, о чем он был прав. Что там Поттер шептал, когда очнулся? Что не будет кричать. А еще — что ему часто снятся такие сны. Это могло оказаться ложью, но Северус почему-то так не думал.
Его тоже часто мучили подобные кошмары, но он никогда не испытывал в них настоящей боли. Никогда не просыпался, захлебываясь криком.
Первый раз в жизни Снейп смотрел на Гарри Поттера не с ненавистью, но с жалостью.

А еще он забыл, на какой странице остановился.

****************
Заклинание, наложенное на Поттера, оповестило его, что мальчик проснулся, хотя на лице последнего не дрогнул ни один мускул. Он продолжал лежать совершенно неподвижно и ровно дышал, притворяясь спящим. И мастерски притворялся! Снейп отхлебнул кофе и перевернул страницу. Сделав вид, что полностью сосредоточен на книге, он боковым зрением увидел, что Гарри открыл глаза. Но все еще не двигался. Наконец отложив книгу, Снейп повернулся к нему. Гарри явно собирался с духом, чтобы что-то сказать. Северус приподнял бровь. Этого хватило.
— Сэр, я хотел бы извиниться за свое поведение. Простите меня за то, что я говорил и делал.
Вот так сюрприз. Извиняющийся перед ним Поттер! С трудом собравшись с мыслями, он ответил:
— Ничего страшного.
По его тону трудно было не понять, что Поттер не стоит и толики его внимания, но проблем от него столько, что будет проще повеситься, чем извиняться. Глядя на побледневшее лицо, Снейп мысленно поздравил себя, только потом вспомнив, что собирался поощрять попытки Гарри быть вежливым. Ему определенно шла покорность. К тому же у мальчишки и так проблем выше крыши. Проглотив остальные колкости, профессор вернулся к книге, только чтобы снова отвлечься через несколько минут:
— Вы собираетесь ужинать, мистер Поттер? Уже половина девятого.
— Ну… — мальчик замялся, — мне то же, что и вам.
Снейп закатил глаза.
— А если я скажу вам, что собираюсь полакомиться жирафьими глазами с гарниром из гениталий угря, панированных толченным хвостом дикобраза?
Гарри недоверчиво посмотрел на него. Снейп вздохнул.
— Я не собираюсь есть. Закажите себе что-нибудь на свой вкус. Только не шумите.
Не заметив никаких движений, Снейп обернулся. Мальчик полулежал, завернувшись в одеяло, сложив руки на коленях и внимательно рассматривая ладони.
Наверное, размышляет, не останется ли шрамов от порезов, подумал профессор. Словно услышав незаданный вопрос, Гарри сказал:
— Спасибо, я не голоден.
А вот в этом Снейп сильно сомневался. Подростки всегда хотят есть. И Помфри сказала, что данный подросток весит много меньше нормы. Поэтому Северус наградил его немигающим взглядом, которого Поттер никогда не выдерживал. Вот и сейчас признался, помаявшись с минуту:
— У меня нет палочки.
Признание не спасло его от взгляда профессора. Правда, теперь скорее шокированного:
— А что же ты ел на обед?
Почему Поттер никому не сказал, что при нем нет палочки? Кто-нибудь отправился бы к нему домой и принес ее.
— Тогда я тоже не хотел есть.
Крайне подозрительно.
— Мы можем пойти и забрать ее…
— Нет! — Гарри сильно нервничал. — Она все равно сломана.
Снейп впился в него глазами.
— Я на нее сел, — выдохнул мальчик. Профессор продолжал сверлить его взглядом. Даже Поттер не мог быть настолько неуклюжим. Он же не Лонгботтом. — Во время нападения Упивающихся. Я упал на нее, и она сломалась.
По мнению Снейпа, это слишком походило на отговорку.
— Хм-м…
Профессор вызвал домовика и заказал еды.

****************
Северус удалился к себе в спальню, чтобы Гарри мог устроиться на ночь. Мальчишка оказался не таким невыносимым, как он предполагал. Но и проблем у него больше, чем кажется. Возможно ли, что жизнь Поттера далеко не так безоблачна, как ему думалось?
Он знал, что завтра Альбус отправит его за обломками палочки, ее вполне можно починить. Конечно, заниматься этим должен профессионал, а не второкурсник Уизли со своей художественной самодеятельностью.
Интересно, чем директор будет развлекать подростка целый день? И с чего бы это ему вдруг интересно?
Снейп засыпал, стараясь прогнать воспоминание о кровоточащем шраме Поттера.

Глава 7: Разговаривая со стенами.

Когда свет в комнате стал ярче, Гарри залез под одеяло с головой. Ему хотелось хоть раз просто поваляться в постели, пусть даже она чужая, и вовсе не постель, а трансфигурированая лимонная долька. Снейп еще не появлялся, хотя никогда не казался любителем поспать подольше.
Тяжело вздохнув, мальчик выбрался из кровати. Отчетливее всего о начале каникул напоминала боль в спине, хотя ныло и все остальное. Гарри забыл перед сном намазаться мазью. И вот результат — все затекло.
Захватив баночку с лекарством, он доковылял до ванной и, раздевшись, попытался рассмотреть свою спину. Поворачивать голову было больно. Спина выглядела ужасно — сине-черно-фиолетовая, вдобавок с прозеленью — и не думала заживать, хотя в остальных местах синяки уже посветлели до зеленовато-желтого оттенка. И он по-прежнему не мог до нее дотянуться, значит, придется терпеть, пока не пройдет само.
Намазавшись как смог, мальчик устроился на диване и поежился, вспоминая вчерашний вечер. За один день Снейп узнал две вещи, которые Гарри мучительно хотелось утаить. Конечно, отсутствие палочки не удалось бы долго скрывать, но все равно неудачно получилось. Поттер сомневался, что ему удалось сбить профессора с толку бредом о содержании кошмаров — неудивительно, четкостью мысли он в тот момент похвастаться не мог.
И все же, если не считать пары-тройки едких комментариев, профессор обращался с ним на удивление неплохо. Во всяком случае, не хуже, чем обычно, и даже подобрел к вечеру. Может, привык к его присутствию. А может, Дамблдор приказал ему вести себя прилично. Представив, как мастер зелий воспринял бы подобный приказ, Гарри не мог не засмеяться. Снейп, естественно, выбрал именно этот момент, чтобы войти в комнату.
Увидев саркастически изогнутую бровь, Гарри притих. Его всегда восхищало умение профессора запугивать окружающих одним движением бровей — он сам-то понимает, что делает? Должен понимать.
— Мистер Поттер, меня бесконечно радует, что вы находите меня таким забавным. — презрительно бросил Снейп.
И хотя причиной веселья Гарри и правда был профессор, он не собирался в этом сознаваться.
— Что вы, сэр, я просто закашлялся, — пару раз кашлянув для виду, Гарри невинно улыбнулся.
Снейп смерил его взглядом, обещавшим мгновенную смерть. И исключительно вежливо поинтересовался:
— Как спалось?
— Спасибо, замечательно.
Конечно не обошлось без кошмаров, но ничего особенно страшного. Просто Седрик, избивавший его школьной тростью дяди Вернона, перечисляя его многочисленные прегрешения. Куда как весело. Гарри очень хотелось бы не помнить своих снов. Ему никогда не снилось ничего хорошего.
На завтрак были тосты и каша. Гарри осилил всего несколько ложек, прежде чем его затошнило, так что он развлекался тем, что размазывал кашу по тарелке.
— Я сегодня буду очень занят, но скоро за вами придет директор.
Гарри послушно кивнул, взмолившись про себя, чтобы этот день был не таким тоскливым, как предыдущий.

****************
Зайдя за Гарри, Дамблдор мягко улыбнулся Снейпу, которого это, судя по всему, не на шутку разозлило. Наверное, это их личный прикол.
— Мы сегодня работаем в библиотеке, Гарри. Надеюсь, ты не против составить мне компанию?
— Я как раз хотел взять несколько книг.
— Ах, ну конечно. Ученику, должно быть, сложно найти себе занятие в комнатах профессора Снейпа.
— Скорее невозможно, — пробубнил Гарри себе под нос. Разумеется, Дамблдор услышал. И улыбнулся.

****************
Библиотеку сильно переделали, чтобы вместить всех работающих в ней — столы куда-то дели — убрали, или уменьшили, — а в центре зала собралась целая толпа авроров. Они сидели, стояли, некоторые даже висели в паре футов от пола. Многие начали перешептываться, увидев Гарри, и он почувствовал себя неуютно.
— Библиотека в твоем распоряжении на весь день. Только не мешай нам без особой необходимости, — напутствовал его Дамблдор прежде чем присоединиться к аврорам.
Отойдя подальше, чтобы его не было видно, Гарри начал просматривать стеллажи с книгами. Проблема в том, что он не мог практиковаться в магии. Оставалось лишь надеяться, что мистер Олливандер подберет ему новую палочку. А если нет, если Гарри потерял свой единственный шанс стать волшебником? Зачем было вообще вытаскивать палочку из тайника? Он полный идиот и сам во всем виноват.
Гарри выбрал книгу по истории темных проклятий и еще одну, по теории трансфигурации. Прорицание его не интересовало, он все равно всегда получал высший балл за оригинальные предсказания смерти. Они даже были не совсем выдумкой. Основные идеи он почерпнул из вызванных Волдемортом видений.
Еще он нашел книгу по Зельям, которую начал читать в конце семестра. В ней подробно объяснялось влияние ингредиентов на те или иные зелья и их реакция между собой. Гарри сомневался, что Снейп позволит ему пользоваться лабораторией, но на всякий случай захватил и учебник по Зельеделию. Даже если ему не разрешат практиковаться, с помощью книги он сможет лучше понять описываемые в учебнике эксперименты.
Книга про оборотней. Снейп с катушек слетит, стоит ему это увидеть. Справочник по анимагии Гарри брать не стал, но он напомнил ему о крестном. Сириус не писал ему с самого ноября, на него не похоже. Но может, и неплохо, что крестный не прислал ему подарок в этом году, учитывая, к чему бы это привело…
«Чары для личного пользования» — наверняка пригодится. Может, удастся найти заклинание, которое помогает не кричать. Правда, без палочки все равно не получится. Еще до Рождества он начал ставить на ночь слабые заглушающие чары, чтобы не беспокоить одноклассников — и продолжал кричать. С прошлого лета он спал спокойно, а сейчас все началось заново.
Он с горечью вспомнил о Дурсли. Это они виноваты в его кошмарах. Попробовали бы сами поспать спокойно, запертые в чулане. Хотя ему и не снились бы кошмары, если бы не все то, что он делал и видел. Нет, виноват только он сам.
Гарри нашел в самом углу удобное кресло и погрузился в чтение. Время летело незаметно, и вот уже присланный директором домовик спрашивает, что принести на обед. Гарри было попросил фруктов, но тут же, представив заваливающие библиотеку горы яблок, уточнил: банан. Один.
Эльф принес банан. И апельсин. И персик. И чашку вишен, очевидно, решив, что ему надо больше есть.
За чтением он незаметно съел почти все, и когда за окнами начало темнеть, директор вернулся за ним.
— Мы хорошо поработали сегодня. Да и ты, смотрю, нашел, чем заняться.
Петляя по коридорам, они направились в подземелья. Гарри был рад, что у него есть провожатый, иначе он наверняка заблудился бы. Похоже, комнаты Снейпа располагались в самой дальней и недоступной части замка. Подойдя ко входу, Дамблдор опустил стопку выбранных Гарри книг, которую левитировал.
— Вот мы и пришли. Приятного вечера и до завтра, Гарри.
Директор ушел.

****************
Гарри не знал пароля.
— Профессор Дамблдор?
Но того уже и след простыл. Гарри постучал — тихонько, потом сильнее, но портрет не открывался. Должно быть, Снейп опять заперся в лаборатории.
Он попробовал вспомнить пароль. Безрезультатно.
Одна из змей на портрете засмеялась. Картина не двигалась, но Гарри отчетливо слышал этот смех — тихий шипящий звук.
— Я рад, что кому-то весело! — взорвался Гарри — как оказалось, на серпентаго.
Словно в замедленной съемке, картина ожила. Змеиные кольца зашевелились, распутываясь, и оказалось, что там всего одна змея. Гарри мог поклясться, что голов было больше. Может, остальные спрятались, а может, он уже бредит.
— И кто это тут у нас? — зашипела змея. — Маленький человечек разговаривает как один из нас. Очень интересно. Уже много веков я не встречала такого как ты.
Гарри затаил дыхание. Неужели она говорит про самого Слизерина?
— Тот человек был очень добрым. Жил здесь. Его звали Дарион. Разговаривал со мной часами, рассказывал все новости. Мне он нравился, — взгляд рептилии сфокусировался на Гарри. — Мне так давно не с кем было поговорить. Те идиоты, — змея кивнула на другие портреты, — никогда ничего интересного не скажут. Но ты же будешь со мной разговаривать, правда? Как тебя зовут?
— Конечно буду. Мне тоже не с кем поговорить. Зовут меня Гарри.
Она, а мальчик был почему-то совершенно уверен, что это именно она, торжественно кивнула.
— Тот, что сейчас здесь живет, такой тихий. Как змея, это хорошо. Но иногда слишком тихий, порой и слишком шумный. Он непонятный, змея такой быть не должна. Не хотела бы я видеть его в своем гнезде, когда у него плохое настроение.
Гарри заулыбался.
— Ты, наверное, не сможешь меня впустить, да? Я пароля не помню. Но мне нужно войти, не могу же я ночевать в коридоре.
Она снова засмеялась. Змеиный смех, хоть и почти неслышный, успокаивал. Конечно, если ты змееуст.
— Ты про ту ужасную фразу, которую он придумал? Никогда ее не пойму.
— Я тоже, — угрюмо отозвался мальчик.
— Мне всегда хотелось высказать ему все, что я по этому поводу думаю. Но он меня не слышит, и я спала, а ты меня разбудил. За что тебе большое спасибо.
Гарри собирался ответить, но портрет отъехал в сторону. В дверях стоял Снейп. Он хотел что-то сказать, когда увидел, что змея двигается. Она зашипела на профессора, и Гарри, не выдержав, рассмеялся.
— До свиданья, маленький змееныш. Можешь не стараться запоминать этот дурацкий пароль, а то еще язык сломаешь и не сможешь со мной разговаривать. Я тебя и так всегда пропущу. Забегай поболтать.
— Обязательно, — ответил Гарри.
Собрав книги, он протиснулся мимо Снейпа.
****************

Глава 8: Кусочки мозаики.

Снейп аппарировал на то же место, что и прошлый раз — в укромный уголок за живой изгородью. На нем была маггловская одежда — не стоило лишний раз привлекать к себе внимание.
Но и чересчур стараться оставаться незамеченным он тоже не собирался, поэтому направился прямиком к дому номер четыре по Тисовой улице и позвонил в дверь, про себя отметив, что окно починили.
Дверь ему открыла худая неприветливая женщина — должно быть, тетка Поттера, было в ней что-то раздражающее.
С трудом удержавшись, чтобы не сказать что-нибудь непростительно грубое, он прошел внутрь.
— Я к вам по поводу Поттера, — начал он.
Женщина смертельно побледнела. Переживает, наверное, куда еще вляпался ее дорогой племянничек.
— Вернон! — заорала она. — Вернон!
Гигантский носорог — очевидно, дядя — притопал в коридор.
Снейп ненавидел повторяться. Собственно, это было одной из причин, почему его так бесили студенты — они никогда не понимали с первого раза.
— Я к вам по поводу Поттера.
Эффект, произведенный его словами на мистера Дурсли, был прямо противоположен реакции его жены: его лицо побагровело и исказилось от гнева. Снейп восхитился результатом, пытаясь подавить внезапное желание пристрелить его, освежевать и повесить на стену. Не в своих комнатах, конечно — у него не такой плохой вкус.
Вернона прорвало и он заорал:
— Здесь нет никакого Поттера!
Снейп подумал, что никто, конечно, не мешает человеку повторять очевидное, но зачем же так нервничать по этому поводу. Это страшилище вообще понимает, что брызжет слюной? На Северуса? Мысленно пожелав мамонту заработать сердечный приступ и сдохнуть, Снейп нетерпеливо продолжил:
— Я знаю, что его здесь нет. Я пришел за его вещами. И палочкой.
Дурсли продолжал таращиться на него. Снейп представил, как раскалывает его голову топором. Картина успокаивала, пока ему не подумалось, что топор от такой башки наверняка просто отскочит.
— Значит он все-таки выжил, — зло выплюнул Вернон. — А мы-то надеялись, что он сдох и просто исчез, как у вас, ненормальных, небось, принято.
Снейп изумленно смотрел на него. Тут что-то не так. Его мозг отказывался понимать то, что услышал. Это просто ни в какие ворота не лезло. Кусочки мозаики никак не желали совпадать.
Тем временем гнусный кусок сала продолжал:
— Мы не желаем больше его видеть. Он пользовался магией и чуть не убил нашего Дадли бомбой, но мы быстро выбили из него дурь.
Вернон продолжал орать, но Снейп уже не слушал его. Все его представления о мире неожиданно перевернулись. Факты, которые раньше противоречили друг другу, вдруг обрели смысл. Поттер солгал. Снейп догадывался об этом, но не стал вдаваться в подробности.
Не было никаких Упивающихся. Собственная семья чуть не убила его.
Не было никаких Упивающихся. Он лихорадочно перебирал в уме улики. Бомба. И дядя и мальчик говорили о бомбе. Взрыв произошел на дороге. Рождественская открытка. Если подарок был от Уизли, неудивительно, что там оказалось что-то опасное. Сова. Разбитое окно. Замки на двери чулана. Необработанные раны.
Не было никаких Упивающихся. И судя по всему, Дурсли всегда обращались с племянником подобным образом. Фотографии на стенах. Он никогда не был избалованной знаменитостью, какой Снейп его вообразил. Сейчас Северус впервые ясно представил себе жизнь Гарри. Жизнь забитого маленького мальчика. А «Поттера» Снейп просто придумал себе для собственного удобства.
Не было никаких Упивающихся. Мерлин Великий! Мальчик знал. Знал, что ему предстоит. Поэтому так отчаянно просил разрешения остаться на Рождество. Северус тогда верно угадал, что Гарри притворялся, только маской оказался счастливый жизнерадостный подросток, а не подавленный и печальный.
Не было никаких Упивающихся. Гарри солгал. Он знал, что случится, и никому не сказал. Он годами терпел такое обращение и никому не говорил. Его жестоко избили, чуть не убили, и все равно он никому не сказал правды.
Не было никаких Упивающихся.

Вернон все еще говорил. Снейпу хотелось приложить его чем-нибудь тяжелым. И посильнее.
— …вот мы и сожгли манатки мерзкого уродца, деревяшка, правда, так и не сгорела, так я ее закопал…
Снейп двинулся на него. Он знал, что выглядит угрожающе — сказывались долгие годы практики. Сестра Лили бросилась наверх. Снейп фокусировался на каждом своем шаге, чувствуя, что если отвлечется, то сделает что-нибудь непростительное. Во всех смыслах этого слова. Этот маггл издевался над волшебником. Волшебником! Спасителем долбаного мира, ни больше, ни меньше, как бы его подобное определение ни коробило.
Этот человек избивал Гарри. Невинного, хоть и весьма надоедливого временами ребенка. Который ничем не мог заслужить подобного обращения. Ничем!
Они оказались на кухне, где Снейп заметил несколько весьма привлекательных ножей. Он с удовольствием представил, как снимает с Дурсли кожу и продает его жир на черном рынке. Пришлось напомнить себе, что он умеет держать себя в руках. Теоретически.
Помфри говорила, что многие синяки старые. Значит, не единичный случай. А еще критическая потеря веса. Ярость грозила захлестнуть его с головой. Если с Гарри Поттером так обращались, чего ждать остальным?
Так, теперь на улицу через заднюю дверь. Если бы Северус был с собой до конца откровенен, чего сейчас ему почему-то не хотелось, он бы признался, что больше всего злится на себя. Он, всю жизнь гордившийся своим ясным умом и умением правильно оценивать людей, так жестоко ошибался. Высоко ценил свои дедуктивные способности и не заметил признаков жестокого обращения с ребенком, хотя они все были налицо. Ему пришло в голову, что Альбус буквально на блюдечке преподнес Гарри удобную отговорку.
Упивающиеся Смертью, кто бы мог подумать…
Но здесь Упивающихся не было. Здесь был монстр совсем другой породы. Снейп поднял палочку. Силой заклинания Вернона отбросило назад. Он приземлился на спину посреди овощной грядки. Еще одно проклятье, и маггл оказался в компостной куче.
Не обращая внимания на запах, Снейп наклонился к сжавшемуся в ужасе человеку.
— Где палочка?
Окончательно перетрусив, Дурсли вылез из кучи, отполз в дальний конец сада и принялся копаться в грязи. Снейп бесстрастно наблюдал за ним. Когда обломки палочки нашлись, он убрал их в карман, наскоро очистив заклинанием.
Припечатав трясущуюся гору жира ледяным взглядом, профессор постарался взять себя в руки, и, справившись с эмоциями, спокойно сказал:
— Мы с вами больше не увидимся, мистер Дурсли.
Не увидятся. Но Дурсли понесут наказание. Он предоставит разбираться с ними Альбусу, и еще неизвестно, что хуже. Потому что директор страшен в гневе и любит своего Золотого Мальчика.
*****************
Остаток дня он провел в своей комнате, размышляя над тем, что узнал. Что теперь делать? Как вести себя с мальчишкой? Он не может начать относиться к нему по-другому только потому, что знает правду о жизни Гарри. В конце концов, его неприязнь основывается не только на предрассудках. Должны быть другие причины.
Но, может, стоит быть не таким строгим… если получится. И воздержаться от комментариев по поводу незаслуженной славы… если не спровоцируют.
А еще надо проследить, чтобы Поттер больше ел.
Надо поговорить с Альбусом.
И с Гарри.
Он поговорит с Альбусом после того, как поговорит с Гарри.
Во что он ввязался? А главное, как?

****************
От размышлений его отвлек какой-то звук. Северус напрягся и ждал, думая, что бы сказать.
Показалось. Никто так и не вошел в дверь. Нервы профессора были натянуты до предела. Он решил предоставить Гарри возможность высказаться — должен же он все наконец объяснить.
Ему не дано быть психологом. Слишком асоциален. Да ему вообще все равно. Поттер переживет. Уже пережил, судя по всему.
Но это будет его мучить, настойчиво твердил внутренний голос. Северус посоветовал голосу пойти в задницу. Голос парировал, что раз Снейп ею и думает, то идти никуда не придется. От препирательств с самим собой профессору захотелось наложить заклинание забвения. На себя.
Вот, теперь он точно что-то услышал. Ну конечно же! Жалкий мальчишка наверняка забыл пароль. Назло Снейпу, естественно. С другой стороны, он и придумывал пароль, чтобы тот было сложно запомнить, так что, может, Гарри и не виноват. Оригинальная мысль.
Открыв дверь, он увидел Поттера, стоящего там с нахальным видом. На секунду Снейп задумался, действительно ли Гарри нагло себя ведет, или он по привычке приписывает ему это. Краем глаза Северус уловил какое-то движение. Картина. Змея двигалась. Она никогда раньше этого не делала. Вообще-то ему казалось, что их там больше. Змея зашипела на него.
Гарри рассмеялся и заговорил с рептилией. Чертов мальчишка, подумал Снейп, никакого уважения. Диалог на серпентаго завораживал. Неразборчивые слова и слоги, перетекающие друг в друга, оказывали почти гипнотический эффект. Пытаясь справиться с завистью, Северус размышлял, откуда у гриффиндорца слизеринский дар.
Закончив разговор, змея свернулась клубком. Гарри с трудом удерживал неустойчивую стопку книг. Снейп не собирался ему помогать — мог бы и сам догадаться левитировать книги. Потом он вспомнил, что у Поттера нет палочки, и почему именно ее нет.
Пропуская мальчика в комнату, он снял пару верхних книг, которые норовили упасть, и аккуратно положил их на пол. С чувством вины покончено, и с добрыми делами на сегодня — тоже. Осталось самое трудное.
Они уселись на диван. Хорошее начало, подумал Снейп. Как бы теперь потактичней подойти к вопросу? Интересно, что бы сказал Альбус? Хотя как работает голова директора, он никогда не понимал. Придется самому разбираться. Может, попробовать говорить намеками и посмотреть, что получится?
— Я сегодня ездил за твоей палочкой.
Гарри резко обернулся, глядя на него расширившимися от шока глазами.

****************


Глава 9: Прорыв плотины.

Гарри лихорадочно старался удержать кренящуюся стопку, когда невесть откуда возникшие перед глазами руки подхватили несколько чуть не свалившихся книг. Его немного удивило, что не последовало привычных обидных комментариев. Усевшись на диван, Гарри понял, что надо было поблагодарить профессора, но момент был упущен, и он промолчал, не желая казаться глупым. Какую бы книгу почитать?
Голос Снейпа привлек его внимание:
— Я сегодня ездил за твоей палочкой.
Душа ушла в пятки, в ушах зазвенело, а желудок подкатил к горлу. Задрожав, он в ужасе уставился на Снейпа, по лицу которого как всегда ничего нельзя было понять. Ездил за палочкой? Но она же осталась у Дурсли. Снейп был у Дурсли? Или ее еще где-то нашли? Может, есть какое-то бюро забытых вещей, и она туда попала. Он понимал, что это чушь, но что ему оставалось думать? Как это по-снейповски — изъясняться намеками.
Хотя Гарри нутром чуял, что именно Снейп имел в виду.
— Но я же сказал, она сломана… — выдавил мальчик.
— Сломанную палочку можно отремонтировать, поэтому директор попросил меня разыскать обломки.
Гарри в смятении молчал.
— Гарри, я встретился с твоими родственниками…
Он даже не заметил, что его назвали по имени. Снейп узнал, а значит, все узнают, и будут жалеть его и знать, что он совсем не сильный. А если уж он не в состоянии за себя постоять, то что же делать всем остальным?
Он продолжал молчать.
— Гарри, ведь никаких Упивающихся не было?
Дыхание участилось, словно выталкивая из себя все больше и больше воздуха, он мог выдохнуть вместе с ним свои проблемы. Может, если он перестанет дышать, Снейп от него отстанет? Стук в ушах, превратившийся в барабанную дробь, все ускорялся, выдавая бешено бьющееся сердце. Его снова затрясло.
Он не мог думать. Не мог чувствовать.
Гарри вскочил и ринулся в ванную, едва успев захлопнуть дверь, прежде чем его вывернуло наизнанку. Несколько раз. Лежа на полу, плитки которого холодили пылающий лоб, он медленно, очень медленно, приходил в себя. Спустя какое-то время он заметил, что стук переместился из его головы к двери. Кажется, это Снейп. Через дверь доносился его приглушенный голос, но Гарри не слышал его. Не хотел слышать.
Спина разрывалась от боли, когда он попытался подняться. Он с трудом узнавал себя в зеркале. Прополоскав рот, с горечью подумал, что домашние эльфы зря потратили столько сил, стараясь заставить его поесть в обед. Все впустую. Казалось, даже полотенце царапает кожу.
До него начал доходить смысл доносящихся из-за двери слов, словно пропали радиопомехи.
— Гарри! Гарри, выходи. Сейчас же. Я понимаю, тебе неприятно об этом говорить, но…
Прислонившись больной спиной к гладкому дереву двери, он пропускал через себя эти слова. Снейп знает. Какое облегчение — кто-то знает, и не придется больше прятаться. И страх, что мир отвернется от него. И злость, что узнал именно Снейп.
— Гарри…
С каких это пор Снейп зовет его Гарри? Он всегда был Поттером — имя, которое можно выплюнуть с ядовитой ненавистью. А теперь, когда Снейп узнал про его родственников, он сразу же превратился в Гарри. Как будто они вдруг подружились, или он стал обычным ребенком? Ему не нужна была жалость Снейпа, даже если она делала профессора не такой скотиной.
Он открыл дверь. За ней стоял обеспокоенный Снейп. Боялся, что подопечный с собой покончит? Не то чтобы Гарри об этом не думал.
Гарри вернулся на диван и, усевшись по-турецки, уставился на свои руки. Снейпу наверняка нужны объяснения, а у Гарри совершенно не было желания изливать душу. Он вообще не хотел, чтобы кто-то знал. Не желал жалости окружающих… что навело его на мысль:
— Почему вы зовете меня Гарри?
Глаза профессора были как обычно непроницаемы, но выразительные брови выдавали, что он удивлен вопросом, словно сам не заметил нового обращения.
— Как тебе сказать…— замялся Снейп. Начни он сейчас говорить покровительственным тоном, Гарри сбежал бы. — Я всегда считал тебя воплощением счастья и славы, думал, что твоя жизнь безоблачна. Когда я обнаружил, что это не так… полагаю, пропала и причина для ненависти. Я предпочитал думать, как мне удобно, потому что так было проще, чем видеть тебя настоящего.
Ничего себе, подумал Гарри, вот это неожиданность.
Он нашел в себе мужество возразить:
— Я думал, как раз наоборот. Я думал, вы единственный разглядели меня настоящего и поэтому так ненавидите.
— Боюсь, что так же, как и все остальные, был ослеплен предрассудками, хоть и с противоположным знаком, — неохотно признался Снейп.
Гарри моргнул. Жалость, но не такая, как он ожидал. Снейп не жалел его из-за того, что случилось, он сожалел, что никто не знал настоящего Гарри. Не так уж плохо, даже в некоторой степени утешительно.
Он кивнул. Говорить не хотелось. Во всяком случае, не о том, что ожидает Снейп. Он не готов. Но если он не станет, что сделает Снейп?
В отчаянии Гарри спросил:
— Вы ведь никому не расскажете?
Ответом ему послужил недоверчивый взгляд, однако недоумение тут же сменилось пониманием. Гарри смутился, словно профессор видел его насквозь.
— Гарри, — тон Снейпа был почти мягким, без следа обычной резкости. — Гарри, я должен сообщить директору. Ему необходимо знать.
— Нет! Не говорите ему, никому не говорите, пожалуйста. Никто не должен узнать. Пожалуйста, не говорите никому, — умолял он, с трудом сдерживая слезы.
Профессор продолжил, уже строже:
— Гарри, ему нужно знать, что это не атака упивающихся. Он весь извелся. Собирается усилить защиту вокруг твоего дома, чтобы ты мог вернуться. Ты же не хочешь возвращаться?
Гарри потряс головой. Какой он эгоист, заставляет всех волноваться. Но возвращаться он не хочет. Только самому кому-то рассказать — это куда хуже, чем Снейп, узнавший случайно, а это само по себе ужасно. Чувствуя, что сердце готово выскочить из груди, он заставил себя успокоиться.
Профессор внимательно наблюдал за ним. Стараясь справиться с собой, Гарри выдавил:
— Я не смогу. Не смогу ему рассказать.
Снейп кивнул, словно ожидал такого ответа.
— Я могу поговорить с ним вместо тебя. Хотя он наверняка захочет задать тебе несколько вопросов.
От одной мысли о предстоящем разговоре Гарри запаниковал. Видимо, Снейп это заметил, потому что добавил успокаивающе:
— Не сразу, конечно. Когда ты будешь готов.
А если никогда не буду готов, подумал Гарри. Ему правда так казалось.

****************
Гарри старательно притворялся, что погружен в чтение, и всей кожей ощущал пристальный взгляд Снейпа. Он боялся, что его заставят говорить, и в то же время хотел этого. Было бы так хорошо хоть раз не притворяться. Он притворялся даже сейчас. Пора положить этому конец.
Он опустил книгу, не заботясь о том, чтобы заметить страницу, на которой остановился, потому что все равно ни слова не понял, и повернулся к Снейпу. Натолкнувшись на испытующий взгляд, подумал, что если профессор хочет что-то узнать, то ему придется задавать вопросы.
— Хочешь поговорить?
Не совсем тот вопрос, на который он рассчитывал. Поговорить — не хочет. Гарри пожал плечами. Снейп на секунду задумался.
— Что произошло?
Гарри снова пожал плечами. Недостаточно точный вопрос. Рассердившись, Снейп вернулся к своей книге. Гарри рассматривал его, даже не пытаясь притвориться, что занят чем-то еще. Спустя какое-то время профессор вновь повернулся к нему.
— Тебе прислали рождественский подарок?
Гарри кивнул. Потом решил пояснить, удивив Снейпа. Тот явно не ожидал, что он заговорит.
— Ага. От Рона. Он прислал его на день раньше, чтобы рождественским утром меня ждал подарок, — Гарри улыбнулся и продолжил вроде бы без всякой связи: — Дурсли познакомились с Уизли летом перед четвертым курсом. Знакомство получилось не очень удачным, — он улыбнулся воспоминаниям, но тут же подумал, сколько проблем они ему принесли. Выражение их лиц не стоило той боли, которую ему пришлось пережить. — В общем, Дурсли посылка показалась подозрительной. Хедвиг не смогла доставить ее мне и отнесла во вторую спальню Дадли. Там ее и нашли. После того, как подарок выбросили в окно, он взорвался. Наверное, близнецы положили что-то из своей продукции. Дурсли решили, что я пытаюсь их убить.
Снейп задумчиво кивал. Гарри показалось, что он уже о многом догадался.
— Почему сова не доставила посылку тебе?
Твою мать, подумал Гарри.
— Я был внизу.
— Она смогла бы слететь вниз.
Чего Снейп добивается?
— Я сидел в своем чулане.
Услышав «свой чулан», Снейп изогнул бровь. Потом нахмурился.
— Почему?
Оставьте меня в покое, устало подумал Гарри. Зачем я только начал говорить?
— Я сотворил заклинание.
— На каникулах?
Кивок. Мысли Снейпа были написаны у него на лбу: каким надо быть идиотом, чтобы колдовать на каникулах. Однако он промолчал. Не то чтобы Гарри был не согласен с такой оценкой ситуации.
— Почему?
Какое неприятное слово.
— У меня сломались очки, а без них я не мог работать.
— Работать?
— Ну, по дому.
— Как они сломались? — осторожно поинтересовался Снейп.
— Я упал с лестницы, — увидев, что ему не поверили, быстро добавил: — Я правда упал.
— Почему ты упал с лестницы?
Это было уже слишком. Он не хотел об этом говорить. Дадли не так уж сильно его доставал, раздражал, конечно, но Гарри не готов был вспоминать, к чему это привело. Хотя придумать отговорку, в которую поверит Снейп, ему вряд ли удастся.
Желая закончить разговор, он буркнул:
— Дадли, — и уткнулся обратно в книгу. А ведь собирался прекратить притворяться. Трус. Он заставил себя продолжить: — Кузен столкнул меня.
Тишина. Сначала он был даже рад ей, но потом начал сознавать, что рассказал Снейпу. Снейпу! Вот он теперь потешается. Гарри искоса посмотрел на него. Профессор был задумчив, но не похоже, чтобы он злился на Гарри. У него просто паранойя.
Когда Снейп заговорил, Гарри тут же пожалел об этом.
— Помфри сказала, что некоторые ушибы более старые. И что тебя недостаточно кормили или не кормили совсем с начала каникул, — тихо сказал Снейп, словно стараясь не спугнуть его.
Но Гарри не мог ответить, хотя это и не было вопросом. Он не мог рассказать о ежедневной ненависти, голоде и лишениях, о долгих годах, которые ему пришлось с этим жить.
Он затряс головой и не мог остановиться. Нет! Это невыносимо. Он вскочил с дивана, но слишком резкое движение вызвало головокружение, и он пошатнулся. Он почувствовал на спине руку, которая пыталась его поддержать, и, вскрикнув от боли, отшатнулся и упал на колени. Снейп стоял рядом.
— Гарри?
Казалось, он не сможет ответить. Как тогда в больничном крыле. Но язык больше не застревал в горле, и он пробормотал.
— Спина болит. Я не мог намазать сам, не достаю.
Снейп вздохнул.
— Глупый мальчишка. Надо было мне сказать, — за строгими словами не чувствовалось злобы, и Гарри подумал, что Снейп его понимает. — Раздевайся. Я принесу лекарство.
Снейп скрылся в ванной, а Гарри попытался стянуть через голову слишком большую для него футболку. Руки не гнулись. Вечером, чтобы раздеться, он потратил кучу времени — и столько же утром, чтобы влезть обратно в свои вещи. А сейчас он поспешил, спину свело и руки не поднимались. По щекам побежали слезы. Он ненавидел быть беспомощным.
Осторожные руки разжали его ослабевшие пальцы и аккуратно, стараясь не причинять боли, стянули футболку. Послышался вздох и неразборчивое бормотание. Его уже не волновало, кто это. Гарри закрыл глаза. Кому-то было не все равно, пусть совсем немного. Его уложили на ковер перед камином, и на спину потекло прохладное лекарство, которое начали втирать чуткие пальцы. Он взвился от боли, но его удержали.
— Сам виноват, глупый ребенок.
А руки продолжали втирать мазь. Под заботливым прикосновением теплых пальцев боль отступила. Накатила усталость.
На грани яви и сна прозвучало неловкое:
— Мне жаль твою сову.
Снова потекли слезы. И он заснул.

**************

запись создана: 06.10.2009 в 12:43

Ларри., я не могла оставить тебя без подарка.
Так что, хоть это и не то, что ты просила, но тем не менее - маааааленький подарочек.
Всех благ тебе!

Недостаточно черного.

Автор: Claggart
Переводчик: Arven
Бета: Эль Цета
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance
Пейринг: ГП/СС
Саммари: «Если я соглашусь, то не за деньги. Я хочу, чтобы Вы мне позировали для рисунка. В любом виде по моему усмотрению.» Снейп покраснел. По крайней мере, намек понял…
Разрешение на перевод: пока нет, но отправлено письмо с запросом.
Оригинал: www.fanfiction.net/s/1973478/1/Not_Enough_Black...

читать дальшеЯ знаю, в чем дело. Стою у его стола, чувствуя себя даже более уязвимым, чем всегда. Словно оказался на уроке окклюменции, к которому не готов. Он тихо кашляет и откладывает мрачного вида перо, которым проверял работы. Пальцы его сжимаются, и я лениво думаю, смогут ли мои каракули когда-нибудь точно передать его руки. Я подавляю желание выхватить твердый карандаш и начать рисовать. В конце концов, именно это занятие послужило причиной сегодняшней неразберихи.
— Уверен, вы знаете, почему вы здесь, — сказано тоном, который я затрудняюсь описать. Желание рисовать становится непереносимым, но, даже не начав, я уверен, что любая попытка изобразить голос Северуса Снейпа тщетна.
— Могу лишь гадать… сэр, — прибавляю я с издевкой. Звучит неуважительно. Ничего не могу поделать. Годы оскорблений и язвительности заставляют меня автоматически защищаться в его присутствии. Его глаза холодеют — существуют ли достаточно темные краски, чтобы запечатлеть все оттенки черного, которые таятся в этих глазах?
— Тогда угадайте, о чем я сейчас думаю, Поттер, — отвечает Снейп резко.

Не иначе, о том, как бы меня наказать, как унизить выводами, к которым не мог не прийти.
— Я думаю, — продолжает он, прежде чем я успеваю ответить, — что уже очень давно не встречал такого… таланта. Первые крупицы способностей, которые вы проявили за семь лет пребывания здесь. Могу я узнать, почему вы хранили их в таком секрете? — обманчиво вежливо интересуется он.
Сказать, что я потрясен его признанием моего «таланта», было бы преуменьшением века. Наверняка — ловушка. Хочет таким образом меня унизить.
Мое замешательство, должно быть, видно невооруженным взглядом.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — тупо откликаюсь я. Лучше всего прикинуться дебилом, пока не узнаю, к чему он клонит.
Мой ответ его не устроил. Закатив глаза, он достает из верхнего ящика стола рисунок. Мой рисунок. И аккуратно поднимает его так, чтобы я мог получше рассмотреть. Как будто это не я часами трудился над ним и не узнал бы работу тотчас же.
— Этот талант, Поттер. Я знал, что ваша мать рисовала, но те несколько ее набросков, которые я видел, были далеко не такими впечатляющими. Как видите, я не скуплюсь на похвалу, когда она заслужена. Даже если хвалить приходится вас. А теперь скажите, почему такой жадный до славы мальчишка как вы не афиширует подобный дар при каждом удобном случае?
Значит, жадный до славы? Грязный ублюдок! Демонстрирует мой рисунок так, будто это что-то столь же невинное, как набросок корзины фруктов.
— И кто теперь изображает идиота, профессор? Я не знаю, что именно не так у меня с головой, но в результате я буквально одержим вами. Вы и сами прекрасно понимаете, это последнее, что я стал бы афишировать. На меня и так пялятся все, кому не лень.
Он молчит. И хотя лицо его ничего не выражает, я знаю, что удивил его.
— Хотите сказать, что я единственный, которого вы рисуете?
Упс… Похоже, он нашел не все мои рисунки, как я предполагал вначале…
— Хмм… полагаю, глупо надеяться, что вы вернете рисунок и притворитесь, что этого никогда не было.
Он неожиданно усмехается.
— Естественно. Скажите, Поттер, вы меня и ниже пояса рисовали? — по голосу ясно, ситуация его развлекает. Я краснею от стыда.
— Что вам от меня надо? — оскорбленно спрашиваю я. Удовлетворенное выражение тут же исчезает с его посерьезневшего лица.
— Я хочу, чтобы вы написали для меня портрет. Признаюсь, мне не приходило в голову, что я единственный объект вашего искусства, но причина, по которой я к вам обратился, не изменилась. У меня осталась только одна фотография матери, а я хотел бы иметь ее портрет. Пока я не увидел ваши рисунки, я не встречал художника, которого счел бы достаточно талантливым, чтобы выполнить задание согласно моим стандартам.

Я трясу головой.
— У меня в жизни не было красок, Снейп. И я ничего не смыслю в портретах. Если вам нужен набросок, то я мог бы сделать что-то похожее…
Снейп тут же перебивает меня:
— Профессор Снейп, мистер Поттер. И вы напишете портрет. Я покрою любые издержки, которые возникнут в процессе работы, и дам вам время, необходимое для изучения материала. А также организую встречи с некоторыми своими знакомыми, которые смогут научить вас создавать живые портреты. Кроме того, я заплачу вам абсурдно большую сумму, если портрет окажется тем, что я хотел, — его тон не оставлял места для возражений. Портрет матери, должно быть, слишком важен для него, если уж он согласен взамен вернуть мне столь соблазнительный компромат.
Перед глазами всплывает образ матери Снейпа, который я видел в его думосборе. Она была прекрасна… как Снейп. Внезапно меня озаряет идея, и я не могу не поддаться искушению ее озвучить.
— Если я соглашусь, то не за деньги. Я хочу, чтобы вы позировали мне для рисунка. В любой обстановке по моему усмотрению.
Снейп краснеет. По крайней мере, намек понял… Надеюсь, мне не придется произносить это вслух.
— И что же это будет за обстановка, мистер Поттер?
Ну что ж, надежда умирает последней. Но раз уж я зашел так далеко…
— В ваших личных покоях, — после секундного колебания, — обнаженным, сэр.
Он фыркает от удивления и качает головой.
— Вы сумасшедший, Поттер, — наконец выплевывает Снейп. Похоже, он считает, что я над ним прикалываюсь.
— Вот и прекрасно. Я бы все равно, наверное, не смог бы написать портрет. Я же не художник. Так… рисую, когда скучно или когда… короче, от скуки.
Не стоит рассказывать об изуродованных телах жертв Волдеморта, написанных в прошлом году. Ему не обязательно знать, что я сидел в больничном крыле под мантией-невидимкой и рисовал, как они умирают. Авроры, добровольцы, невинные дети…
Снейп смущенно кашляет:
— Если это то, что требуется, чтобы вы нарисовали портрет, я не смогу отказаться. Он очень важен для меня.
И я вдруг чувствую себя виноватым. Заставлять Снейпа реализовывать мои сексуальные фантазии в качестве платы за портрет умершей матери… чудовище я бессердечное!
Вздыхаю. Такая возможность! А я не могу ей воспользоваться.
— Сэр, я был чересчур нахален. Вы ничего мне не должны. Я… я приложу все силы, чтобы написать портрет вашей матери. Правда.
Он рассматривает меня, и я не в силах отвернуться от этого тлеющего взгляда. И я понимаю, что светится в черных глазах… неужели желание?
— Следуйте за мной.
Он резко вскакивает и направляется в кладовую. Немного растерявшись, я следую за ним. Проходя мимо стола, я замечаю, что мой рисунок он захватил с собой.
Он приводит меня в кладовую и останавливается перед ничем не примечательным стеллажом, уставленным склянками, запускает руку в одну из полок и переставляет пробирку с места на место. Стеллаж отъезжает в сторону, как на шарнирах, открывая темный коридор. Снейп начинает спускаться по ступенькам, но задерживается, дожидаясь меня. Взволнованный, я следую за ним. Шкаф за моей спиной захлопывается. На секунду я останавливаюсь на верхней ступеньке. У меня дрожат руки. Я сжимаю кулаки и спешу за ним.

Его жилище именно такое, каким я его себе представлял: строгая обстановка, выдержанная в серых и черных тонах с немногочисленными вкраплениями зеленого. Никаких излишеств. Как я и думал! Именно поэтому он должен позировать здесь. Обнаженный, расслабленный и свободный в подчеркнутой аскетичности комнаты. Точно характеризующая его обстановка. Снейп как он есть. Образ, который ускользал от меня раз за разом.
Я даже толком оглядеться не успел, а он уже почти полностью разделся. Остались лишь брюки да ботинки из драконьей кожи. Мне нестерпимо хочется запечатлеть его таким как сейчас: смятая рубашка зажата в напряженной руке, безупречная мантия брошена неопрятным комком в углу жесткого как гранит кресла — единственного предмета мебели в гостиной, не считая потрепанного стола, задвинутого в самый дальний угол. Кожа кресла почти такая же черная, как сажа, покрывающая внутреннюю поверхность незамысловатого камина. В мире недостанет оттенков черного, чтобы отобразить все это.
— Пергамент и все необходимое для рисования — на столе, — информирует меня Снейп, присаживаясь на кресло, чтобы развязать шнурки. Будто со стороны я вижу, как тело мое приближается к столу, а руки жадно хватают толстый пергамент и остро отточенные карандаши. Все это куда лучшего качества, чем я пользовался раньше. Мой обкусанный огрызок когда-то неплохого карандаша не идет ни в какое сравнение с разнообразием предложенных материалов. Правда, восхищаюсь я ими лишь до того момента, как понимаю, что Снейп уже полностью разделся и, замерев, сидит на краешке кресла, дожидаясь моих инструкций. Не знаю, что на меня нашло, когда я это затеял, но теперь я этому рад.

— Сядьте глубже в кресло, — командую я, направляясь к нему. Думаю, он догадался, что я собираюсь прикоснуться к нему, поэтому не протестует, когда я усаживаю его свободной рукой. В его глазах любопытство и толика смущения — самое открытое выражение, которое я когда-либо у него видел. Желание поцеловать его почти подавляет жажду запечатлеть его красоту на бумаге. Бережно кладу пергамент и карандаш на пол, освобождая обе руки, чтобы придать его телу нужное положение.

— Не знал, что вы еще и ваяете, — сухо замечает Снейп, хотя в глазах его горит голод и
страсть, которых не скрыть словами. Я лишь улыбаюсь.
Провожу ладонями по его лицу, наклоняю голову так и эдак, наслаждаясь тем, что он позволяет так с собой обращаться. Наверняка это сон.
— Какое у меня должно быть выражение лица? — интересуется он, когда мои руки ложатся ему на плечи. Голова его упирается в изгиб кресла — именно то положение, которого я добивался. Облизываю губы. Что ж, сказав «а», говори «б». Наклоняюсь и целую его прохладные губы, пока они не согреваются и не отвечают на поцелуй. Его пальцы зарываются мне в волосы, и я каким-то образом тоже оказываюсь в кресле. Наконец отстранившись, смотрю на его лицо в полнейшем изумлении.
— Вот такое… точно как сейчас, — он кивает, сохраняя на лице выражение страсти. Меня радует, что ему, похоже, не приходится сильно напрягаться. Я аккуратно вытягиваю из-за его спины несколько прядей длинных и на самом деле весьма сальных волос, располагая их на бледной груди. Провожу подушечками больших пальцев по соскам, пока они полностью не напрягаются. Он рычит и притягивает меня для поцелуя, перехватывая контроль. У меня сбивается дыхание. На сей раз по окончании поцелуя требуется куда больше времени, чтобы взять себя в руки.

Страсть на его лице дополняется нежной улыбкой и опасно искушающим блеском глаз, кричащим, что я его добровольная жертва. С трудом проглотив ком в горле, спешу, наконец, усадить его в нужную позу. Перебрасываю одну из длинных бледных рук через подлокотник кресла, другую укладываю на скульптурный, словно фарфоровый живот. Развожу его ноги, так, чтобы он почти лежал в кресле. Контраст с его обычным обликом безмерно восхищает меня. Последняя часть его тела не нуждается в позиционировании. Он именно такой, как я хотел — стоящий, полный семени, ждущий меня. Все равно сжимаю его в руке и чувствую ответную пульсацию. Нежно изучаю его кончиками пальцев, отчего Снейп выгибается навстречу моей руке и стонет.

Теперь он совершенен. Поспешно подбираю бумагу и карандаш. Никогда еще у меня не было столь мощного источника вдохновения. Я чувствую, что это не просто каракули, нужные лишь чтобы выплеснуть бушующие во мне эмоции. На сей раз я создаю произведение искусства.

Линии текут на пергамент, как зелье во флакон. Я знаю, что рисунок будет идеален, еще до того, как набрасываю общие контуры фигуры. Это будет моя лучшая работа. Это так же точно, как черные линии, обретающие под моей рукой плоть, жар и страсть. Снейп ухмыляется мне и опускает руку на свой напряженный член. Я хочу сделать ему замечание, но картина перед моими глазами слишком вдохновляюща, чтобы на него ругаться. Я рисую изгиб большого пальца, ласкающего головку, стараюсь захватить вид изогнувшейся ступни, словно стремящейся зарыться в пыльный каменный пол. По мере того, как линии становятся увереннее, у меня учащается дыхание. Спеша запечатлеть завиток волос, размазываю немного графитовой пыли по его груди, что создает штрих, который я никогда не догадался бы сделать сам. Тень, закрывающая сердце, добавляет законченности образу.

Его бедра подаются вперед, и моя рука ускоряет движения. Оцепенело понимаю, что перестал дышать. Мой собственный член требует разрядки, но я не обращаю на это внимания. Ведь в данный момент передо мной квинтэссенция Снейпа, и я ощущаю себя смертным, допущенным в обитель бога лишь на несколько бесценных мгновений.

Снейп стонет и сильнее сжимает свою плоть. Его дыхание затруднено, в глазах горит животная страсть. У меня перехватывает горло, и я почти всхлипываю. Смертный в присутствии бога, говорите? Нет! Это куда более захватывающе. Я — человек, брошенный в логово василиска. Он притаился где-то там, в темноте, готовый к удару, раскачиваясь угрожающе из стороны в сторону. Блестят ядовитые зубы, в неровном свете виден влажный белый живот.

Быстрее! Надо рисовать быстрее. Рисунок, кажется, живет своей жизнью. Я больше не уверен, что это моя рука наносит штрихи… Неровная линия икры, изгиб пальцев ног, тень розового языка…
И совершенная рука, сжимающая толстый налившийся член.

Я наношу завершающий штрих и отбрасываю пергамент, не заботясь о том, как и куда он приземлится. Карандаш летит на пол и катится в щель между каменными плитами. Рывком уничтожаю дистанцию между нами и накрываю его горячий рот своим, стягивая с себя одежду, пока он выгибается подо мной. Мантия исчезает, словно стертая с моего тела. И я там, рядом с ним, когда он кончает. Наши тела прижаты друг к другу. А кресло и правда такое неудобное, каким кажется, но не думаю, чтобы в моей жизни был более прекрасный момент.

Своими поцелуями он пьет мою жизнь. Наши взгляды встречаются, и, кажется, он высасывает саму зелень моих глаз. Вырывает сердце из моей груди и залечивает рану своими ласками.

Трахни меня. Ну трахни меня уже.

***
Он исчезает в соседней комнате, давая мне время прийти в себя. Что совершенно невозможно, потому что я, кажется, навсегда растекся лужей вокруг кресла, в котором он меня трахал.

Снейп фигурировал в моих сексуальных фантазиях с начала шестого курса. Понятное дело, я никому не рассказывал об этом. Никто не знает даже, что я гей. Но я всегда чувствовал, что между нами что-то есть. Я мог не сознавать, что его мучают те же желания, что и меня, но сейчас, оглядываясь назад, я вижу его горящие взгляды совсем в другом свете. Отстраненно разглядываю его гостиную, рассеянно натягивая одежду. А в голове крутятся и крутятся бесконечные вопросы.

Одно ясно — это не просто секс. Я хочу большего, чем банальная эротическая игра учитель/ученик. Я даже себе в этом не признавался, но думаю, всегда знал, что по уши в него влюблен, еще до того, как впервые начал его рисовать.

Любовная записка от Малфоя. У него в столе любовная записка от Малфоя. Какого хрена она здесь делает?

Я только что впервые в жизни занимался сексом. С человеком, у которого роман с Малфоем. Да Малфой, небось, в любую секунду сюда ввалится. Держу пари, Снейп вне занятий даже называет его каким-нибудь отвратительно-слащавым прозвищем. И Снейп наверняка расскажет ему, как я умолял его переспать со мной, что только так я согласился написать для него портрет, какой я глупый и жалкий. И они вместе вдоволь посмеются надо мной, а я… я…

Я НЕ ПЛАЧУ!

В момент всепоглощающей агонии и бесконтрольного гнева камин зажигается без всякой палочки. Не задумываясь ни на секунду, отправляю в огонь чуть смятый пергамент с только что законченным рисунком. Рывком распахиваю дверь, до полусмерти удивляя собиравшегося постучать Драко Малфоя.


Глава 2.

Не обращая внимания на его гневное восклицание, проталкиваюсь мимо. Дурацкий Драко Малфой со своей смазливой мордой и идеальным телом! Куда уж такому коротышке, как я, тягаться с таким, как он! Он, конечно, козел, но может, Снейпу только того и надо. Я уже ничего не понимаю. Я запутался, я зол. А главное, чувствую себя использованной вещью.
Так не должно было быть. Секс должен был исправить наши отношения. Вражда должна была превратиться в любовь. Да, любовь! Гарри Поттеру хотелось, чтобы Северус Снейп его любил. Вот уже два года. Я хотел его до такой степени, что он поглотил все мои мысли. А теперь я даже не знаю, что хуже — переспать с ним и знать, что это ничего для него не значило, или никогда не быть с ним.

Мне одиноко. Он должен был сейчас обнимать меня. Мы лежали бы в его постели, свернувшись клубочком, он гладил бы мои волосы, а под моей ладонью стучало бы его сердце. Он дал бы мне чувство покоя и защищенности. Хотя бы ненадолго. Мне так этого хочется, что впору кричать от боли.

Бесцельно плетясь по замку, я не сразу замечаю, что подошел к гриффиндорской башне. За окном стемнело. Ужин я пропустил. Рон и Гермиона будут волноваться. Но мне так не хочется отвечать на их вопросы. Вообще не хочу, чтоб кто-то меня видел. Его прикосновение горит на моей груди как алая буква. Разве можно этого не заметить?

***
Первое, что я вижу, выйдя из спальни — наполовину сгоревший рисунок. Поспешно потушив его, оглядываюсь в поисках Поттера. Он что, ушел? Не мог же он специально сжечь свою работу…
— Дядя Северус, а что Поттер тут забыл? — голос Драко полон детской ревности. Иногда он столь инфантилен, что я с трудом могу его выносить. Он слишком грубый, слишком шумный. Его отец в этом возрасте уже прекрасно владел собой, не допуская ни единого лишнего жеста. Драко тоже к этому стремится, но ему никогда не стать холодным аристократом, подобно отцу. Для этого в нем слишком много от Нарциссы. Ее манера разговора. Ее никчемность.
И тем не менее, при необходимости он вполне способен себя контролировать. Уже больше года он шпионит вместе со мной для Ордена. И должен признаться, я им горжусь, ведь он, как-никак, мой крестник.
Правда, он как никогда невовремя. В данный момент меня больше всего волнует, куда делся Гарри. Мерлин, а вдруг он жалеет? Похоже я облажался по полной программе. Как обычно.
— Дядя Северус? — Драко терпеть не может, когда его игнорируют. — Северус?!
— Проходи, Драко. И закрой чертову дверь, — рявкаю я.
Рисунок сильно обгорел. Большая часть кресла пропала вместе с нижней половиной моего тела. Все, что осталось — мой затененный торс, запрокинутая назад голова и тощая рука под ней. Осторожно накладываю заклинание, которое позволит сохранить хрупкий пергамент. Я вижу любопытство в глазах Драко, но не позволяю ему увидеть рисунок. Убрав его в стоящий в спальне секретер, которым я уже давно пользуюсь вместо находящегося в гостиной стола, возвращаюсь к Драко.
Наливаю себе бренди и проглатываю всю порцию одним глотком. Драко понимающе смотрит сначала на меня, потом на стакан.
— Ты пьешь и ругаешься, только когда расстроен. На тебе нет рубашки, а Поттер только что выбежал отсюда весь в слезах. Если бы я не знал, что вы ненавидите друг друга, я бы сказал…
— Ты бы не сказал ни слова, потому что в противном случае проснешься покрытый вонючими болезненными прыщами в местах, где они тебе точно не понравятся. Понятно?
Его глаза удивленно расширяются. Сглотнув, он почти незаметно кивает.
В эту секунду я рад, что он меня побаивается. Потом до меня доходит смысл того, что он только что сказал.
— Он плакал? — резко переспрашиваю я.
Драко вскидывает бровь, будто удивляясь, что меня это волнует. Ухмыляется и довольно отвечает:
— Рыдал как дитя.
Мне хочется его ударить.
Хмурясь, разыскиваю валяющуюся за креслом рубашку и торопливо натягиваю ее.
— Зачем ты пришел? — холодно уточняю я. Он перестает улыбаться.
— Да так… поинтересоваться, не вызывали ли тебя к Лорду и нет ли вестей от моего родителя. Почти три недели прошло. Такое чувство, что ты избегаешь меня.
В его словах слышится вызов. И я понимаю, что, похоже, был слишком занят своими мыслями.
— Я не избегаю тебя. Просто был занят другими делами.
— Я заметил. Но чтобы Поттер…
— Не лезь не в свое дело, Драко. Что до твоих вопросов, то я не получал сообщений от твоего отца. Не думаю, что он о чем-нибудь подозревает. В нашем случае лучшая новость — это отсутствие новостей, — закончив застегивать рубашку, направляюсь к двери. — Отправляйся в общежитие, Драко. Мне нужно еще кое-чем заняться.
Неприязненно скривившись, он выскальзывает за дверь.
— Кое-кем, ты хотел сказать…
Он не заметил пущенное мной проклятье. Но ничего, с утра он сполна насладится ощущениями. Глупый мальчишка.
Мне приходит в голову, что я понятия не имею, куда мог отправиться Гарри. В обычной ситуации я дал бы ему время все обдумать, но в нашем щекотливом положении необходимо было поговорить. Что бы он ни чувствовал, нельзя, чтобы он рассказал Дамблдору или своим друзьям.
Коль скоро нам все-таки придется поговорить, неплохо бы выяснить, что его так расстроило. Не думаю, что это от отвращения ко мне. Если судить по рисункам, то он не считает меня отталкивающим. Крадучись, подхожу к Гриффиндорской башне. Будем надеяться, что путь по коридорам замка занял у него какое-то время, и я обгоню его. Проходя мимо окна, замечаю, что уже давно стемнело. Мы оба пропустили обед. И судя по моим часам, уже давно был отбой.
-----
Когда я добираюсь до портрета Толстой дамы, решение принято. Расскажу Гермионе. Она наверняка увидит логику там, где мне разглядеть ее мешают эмоции. Она объяснит мне, что я вовсе не люблю его. И что он меня привлекает только наличием опыта. И все сразу станет понятно. И моя жизнь придет в порядок.
Ага, а Снейп заключит меня в объятья и поклянется в вечной любви.
— Поттер… — его голос оказался единственным предупреждением, прежде чем сильные руки втащили меня в затененную нишу. Развернувшись, я смотрю на него. Мое удивление и боль наверняка написаны у меня на лице. Он поднимает руку и нежно гладит меня по щеке. Наконец он нарушает неловкую паузу:
— Что случилось? Тебя Драко чем-нибудь обидел?
Искреннее непонимание, звучащее в его вопросах, дает мне надежду. Может быть, я неправильно понял письмо… может быть, приход Драко — случайность.
Мне страстно хотелось иного объяснения, кроме очевидного.
— Драко… ты его любишь? — я не могу заставить себя посмотреть на него.
— Он мой крестник, чтобы ты знал. И мы с ним в общем-то неплохо ладим, — он не на шутку удивлен. А я осторожно, с надеждой, смотрю ему в глаза.
— То есть вы не… любовники? Я нашел любовную записку, подписанную Малфоем, а потом он пришел…
Он хмурится, размышляя. Потом, видимо, наконец догадывается, о чем речь.
— Я понимаю, о чем ты. Письмо от Малфоя, но не от Драко. Оно от Люциуса. Я и забыл, что оно там валяется. Я, видишь ли, давно не пользуюсь этим столом, вот ящики и забиты всякой ерундой вроде старых записок и рецептов. Мы с Люциусом… в общем, мы…
Я не могу не улыбнуться, видя, как он краснеет. Я заставил его краснеть дважды за один вечер.
— …давние любовники? — подсказываю я с надеждой. Он кивает с видимым облегчением и криво улыбается, довольный, что все разрешилось.
— Именно. Но это было очень давно. Еще до того как они с Нарциссой поженились. Я полагаю, что ты в истинно гриффиндорской манере убежал в слезах, не удосужившись посмотреть на дату в конце письма.
Он явно посмеивается над моей импульсивностью. Не то чтобы я был против.
Ухватившись за мятую рубашку, притягиваю его к себе. И тут вспоминаю про рисунок:
— Я бросил его в огонь! — я зол на себя и свои поспешные действия.
Он награждает меня строгим взглядом.
— Мне удалось спасти примерно половину рисунка. Похоже, тебе придется нарисовать еще один. Как некрасиво с твоей стороны. Хотя мне несложно будет позировать снова.
— Не стоит забывать о портрете твоей матери. Мне придется долгое время практиковаться в твоей гостиной, — нерешительно предлагаю я, поскольку совершенно не уверен, что ему интересны длительные отношения.
— Скорее уж в моей спальне. Там гораздо удобней. Не так аскетично. Приходится, видишь ли, соответствовать образу, если вдруг кто из знакомых пожалует с визитом, отсюда и спартанская обстановка. Правда, надо будет выгрести из стола весь хлам. Не хочется, чтобы кто-то еще сделал неверные выводы, наткнувшись на этот мусор.
Пока он говорил, я придвинулся ближе и удобно устроился в кольце его рук. Глаза начинают закрываться.
— Тебе пора спать, — он целует меня в лоб. — Приходи завтра вечером ко мне. В кои-то веки употреби мантию-невидимку на благое дело.
Улыбаюсь и увлекаю его в куда более романтический поцелуй, чем те, которыми мы обменивались раньше. Кажется, я сейчас растаю от счастья, таким любимым и защищенным я себя чувствую. К этому несложно привыкнуть.
— Спокойной ночи, Северус.
— Спокойной ночи, Гарри. Увидимся утром.

Скорей бы утро!

Конец.

запись создана: 29.05.2009 в 19:24

А мне подарили фик...
Совершенно прелестный!

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Ирисы.

Автор: Arven
Пейринг: ГП/СС
Жанр: romance, AU
Рейтинг: PG-13
Категория: слэш
Дисклеймер: все принадлежит правообладателям, кто бы ни были эти счастливые люди.
Саммари:
Комментарии:
1) Написано в подарок на ДР очаровательной Nagini
2) Песня группы «Коридор»

читать дальшеТы слышишь эту музыку, ты видишь эти звезды - я где-то здесь,
Уже почти не грустно, еще совсем не поздно - я где-то здесь,
Мы оба недомучены, мы оба необвенчаны, вместе летали к небесам,
Друг другом не отпущены, друг другу не обещаны, вместе открывшие глаза...

Время лечит. А лечит ли? Наверное, тот кто это писал сам никогда не испытывал горя. Не ведал утраты. Ему было незнакомо чувство пустоты от потери любимого человека. Пустоты, которую ничем не заполнить. Тишины, которую ничем не заглушить.
Гарри Поттер – бывший Мальчик-Который-Ну-Вы-Поняли, Победитель-И-Снава-Все-Наверно-Догадались-Кого, а ныне владелец книжного магазина в Косом переулке – задумчиво смотрел в окно своего кабинета.
У не случился приступ нечаянной депрессии, свойственной, по мнению стариков, молодому поколению. И проблем в жизни у него не случилось. Ни в личной, ни в деловой.
Поскольку в бизнесе он проявлял все те качества, за которые шляпа хотела отправить его в Слизерин. Плюс молодость, энергия, репутация и совершенно обезоруживающая улыбка. В общем – стопроцентная гарантия успеха.
А личной жизни у него попросту не было.
Точнее, была, но так давно, так скрытно и так недолго, что Гарри и сам порой сомневался, что ему не приснился тот сумасшедший год, когда он был любим и счастлив. Не примерещились нервные пальцы и длинные волосы. Не пригрезились глаза, которые все считали похожими на куски угля. А они были цвета лепестков черного ириса. Бархатная чернота, скрывающая насыщенный фиолетовый цвет. Северус вообще ассоциировался у него именно с ассиметрично совершенным цветком ириса.
Нечастые гости всегда восхищались огромной, цветущей круглый год, клумбой ирисов перед его домом, в которой мириадами оттенков переливались черные цветы. Всё старались выведать, как он добился постоянного цветения этих капризных и недолговечных растений. Он в ответ только улыбался:
- Ну, я же волшебник…

Стряхнув задумчивость, Гарри собрал в аккуратную стопку исписанные мелким неровным почерком листы. После того, что он недавно узнал, публиковать только что законченную книгу, посвященную по большей части Северусу Снейпу и его роли в противостоянии с Вольдемортом, совсем не хотелось. С другой стороны, то, что Северус просто-напросто его бросил, инсценировав свою смерть, не отменяет того, что Гарри его любил. Собственно говоря, до сих пор любит. Иначе бы не был столько лет одинок, не улыбался бы по утрам очередному букету черных ирисов на комоде в спальне.
Десять бесконечно долгих лет.

А он жив. Просто решил выйти из игры. Гениально.
Что ж… посмотрим.

Я слышу эту полночь, я вижу этот ветер - ты где-то здесь,
Пусть никого не вспомнил и ничего не светит - ты где-то здесь,
Мы, ночи недоспавшие, мы, лето недопившие, в срок не пришедшие домой,
Слегка недоигравшие, всегда недолюбившие, вдоволь обласканы молвой...

Уходить не прощаясь - чисто английская, вошедшая в поговорку, традиция. А он, как ни крути, англичанин, хоть по внешности не скажешь. Поэтому и не стал расшаркиваться с врагами перед уходом. Пусть живут безмятежно. И с друзьями не стал прощаться. Так проще, пару раз помянут и забудут.
Оставить любовника было сложнее. Даже не потому, что Поттер просочился в его душу как вода сквозь дамбу, в конце концов, жертвовать своими радостями ему не впервой. А потому, что Гарри тяжело переживал потери. А значит, Северус неизбежно причинил ему боль.
Но что он мог поделать? Бегство было единственным выходом. Скрыться от огульной враждебности толпы и неизбежных газетных пасквилей. Спрятаться и спасти не только себя, но и неразумного мальчишку от скандала, который разразился бы, стань их отношения известны окружающим.
Гарри ничего и никого не боялся, глупый ребенок. Не хотел скрываться. И только строжайший запрет Снейпа не дал ему проболтаться о романе с Мастером Зелий друзьям.
Он готов был принести в жертву юношеской влюбленности свое имя и карьеру, само свое будущее. Кто бы ему позволил…

Инсценировав собственную смерть, Снейп поселился в пригороде Парижа и провел последнее десятилетие за написанием учебников по зельям и защите. Под двумя разными псевдонимами, естественно. Он постоянно выписывал английские газеты. Из них узнавал политические новости и следил за судьбой Спасителя Волшебного Мира.
Который удивил всех выбором карьеры и образа жизни.
Жил в одиночестве. На все вопросы о личной жизни отвечал, что еще не встретил человека способного разделить его чувства и мысли. И тут же переводил разговор на любимое детище – магазин.
Даже Снейп не ожидал, что Гарри займется книжным бизнесом. Купив небольшой магазинчик у входа в Косой переулок, Поттер вскоре превратил его в огромный книжный супермаркет, расстроив ввысь, вширь и даже вглубь, на сколько это было возможно. С двумя входами: со стороны Косого переулка для магов и с загруженной лондонской улицы для магглов. Гарри принес двадцать первый век в магический мир, который, по его мнению, прочно застрял в веке девятнадцатом. Газеты кричали, что тем самым он подрывает основополагающий закон магического мира – режим секретности.
Но как бы ни склоняли его имя в прессе, Поттер гнул свою линию, и одержал победу, доказав даже древним перечницам Визенгамота, что его магазин безопасен.

Сейчас Снейп держал в руках очередное детище Гарри Поттера – «Воспоминания о войне: неизвестные герои». Внушительной толщины книга, повествующая о судьбах тех, кому не повезло попасть под благосклонный взор министерства и широкой публики.
Живо и увлеченно Гарри писал о Люпине, Блэке, семействе Уизли, даже о Добби и Кикимере. И о нем – Северусе Снейпе.
Причем писал так убедительно и страстно, что даже самые ярые деятели, мечтавшие повесить бывшего Упивающегося на ближайшем суку, не нашли что сказать в ответ. А еще он писал о том, что знает о бегстве Снейпа. Не напрямую, конечно, он для этого слишком гриффиндорец, но весьма прозрачно намекал на странные обстоятельства его смерти. Точно зная, что эти намеки сможет понять только он – Снейп.

Да и обложка недвусмысленно давала понять, что послание адресовано именно ему: на почти черной обложке красовался полуночно-черный цветок ириса. Гарри слишком часто использовал это сравнение, чтобы Северус его не заметил.
Наглый мальчишка посмел бросить ему вызов.

Танец, танец, танец, танец, танец, танец, танец станет светлым,
Невесомым, как травинка, перелетным, будто птица,
Дождик, дождик, дождик, дождик, дождик, дождик, дождик вдруг ослепнет
И останется слезинкой на ресницах...

Северус смотрел на импровизированный надгробный памятник себе. Огромный, ухоженный цветник. Живой и притягательный как пространственное окно.
В предрассветных сумерках черные цветы казались сшитыми из бархата.
От клумбы ощутимо тянуло магией высших ступеней. Черной магией, поскольку ничто другое не могло заставить капризные растения цвести в ноябре. Каков наглец! Правила для него неписаны… как обычно. Снейп передернул плечами.
- Мне действительно многое сходит с рук. - голос, раздавшийся из-за спины, заставил бы его вздрогнуть, не будь за плечами многолетней шпионской выучки.
- Как…
- … я узнал, что ты здесь? Я ждал тебя.
- Зачем?
- Не знаю. Поговорить, наорать, пожаловаться на одиночество. Возможно, даже убить – очень соблазнительная мысль. – Северус медленно развернулся. Гарри задумчиво смотрел на него, небрежно держа палочку в опущенной руке. Но Снейп сам тренировал его и знал, что не стоит делать резких движений. – А может быть, чтобы посмотреть, так ли ты похож на ирис, как мне казалось…
- Гарри… - будто очнувшись от транса, Поттер передернул плечами.
- Зачем? Да просто хотел посмотреть на тебя. Поскольку все, что я мог бы тебе сказать, потеряло смысл, когда ты ушел. Потому что ты ушел.
Невесело хмыкнув, он взмахнул палочкой, поднес к лицу только что созданный букет всех оттенков черного и вдохнул тяжелый аромат.
- Похож. Очень.

Нас наиграют пальцем, нашепчет эхо нежно - мы где-то здесь,
Мы вечные скитальцы, служители надежды - мы где-то здесь,
Мы выпущены стрелами, мы сыграны аккордами, два родничка в водовороте лет,
Стыдливые и смелые, смиренные и гордые, вечно влюбленные в рассвет...

Английские газеты еще долго не могли угомониться, предлагая награду за достоверную информацию о местонахождении Гарри Поттера. Выдвигались теории, что Герой наконец-то спятил, потому что, ну кто в здравом уме бросит прибыльный бизнес, роскошный дом и уедет в неизвестном направлении.
И менеджеры магазина могли до икоты утверждать, что мистер Поттер постоянно наведывается в офис и по-прежнему сам управляет заведениям. Но раз его никто не видел, значит, его там и не было – гласил суровый приговор газетчиков.
Гарри очень веселился, зачитывая за завтраком очередной репортерский опус. А Северус почти серьезно утверждал, что Поттер только затем и затеял этот побег, чтобы поднять свою угасающую популярность. Ну и конечно, чтобы действовать ему – Северусу на нервы и отнимать его драгоценное время, заставляя варить бесчисленные подкормки, ускорители роста и прочую необходимую в садоводстве дрянь.
Гарри только смеялся, с гордостью осматривая огромный сад, полный ирисов. Всех цветов и оттенков.

Все фики по другим фэндомам будут выкладываться в закрытых темах.
Все желающие - в комменты. И будет вам доступ)))

Warning: Если вы отмечаетесь в этой теме, вы тем самым берете на себя ответственность за свои впечатления.

Никакие претензии по поводу оскорбленных чуйств беременных монашек потом не принимаются....


В орсновном я сейчас пишу Фрай и Лори (почти нерейтинговый РПС).
Иногда перевожу Дживс и Вустеры.

UPD: Друзья мои, любопытно в зоопарке! Если читаете, будьте любезны делиться впечатлениями!!!

запись создана: 23.06.2008 в 19:35

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Так получилось, что последнее время я пишу/перевожу не только ГП фэндому, но так же по Дживсу и Вустеру. И всему что связано со Стивеном Фраем и Хью Лори (включая РПС).
Оказалось, что есть желающие сии опусы читать.

Отсюда вопрос: оставлять ли этот дневник исключительно для ГП - фиков или выкладывать и фики по другим фэндомам?