Глава 9.
читать дальшеГарри словно вернулся на пять лет назад и снова очутился в учениках у одного из величайших Зельеваров мира. И такого же величайшего извращенца.
- Видите ли, профессор. Я не единственный изобретатель этого зелья. Мы работали вдвоем. А соавтор имел, прямо скажем, нездоровые вкусы. Даже с моей точки зрения.
* * *
Он уже не был тогда Гарри Поттером, но еще не стал Лордом Эвергрином. Едва начав карьеру наемного убийцы, Гарри понял, что недостаточные знания в области Зелий могут стоить ему жизни. Вот и отправился изучать сей предмет. Да ни к кому-нибудь, а к Мастеру Наррингу. Откуда появилось это имя у чистокровного китайца, история умалчивает.
Син, таково было его имя, принял его в ученики с условием, чтобы ученик не смел ему перечить. Ни в чем. Юноша согласился. И некоторое время был верен слову. Даже когда Син приводил магглов, когда пытал их вместе с друзьями, когда насиловал мужчин и женщин, когда у живых еще людей отрезал части тела необходимые для зелий. Гарри молчал и делал то, что велели. Коль скоро его не заставляли принимать участия в оргиях. Первые недели во время приготовления зелий юноше приходилось частенько уползать в туалет и оставлять там содержимое желудка. Потом вроде бы привык. Уже не мутило от вида запекшейся крови и не тошнило от запаха гниющей плоти.
Но всему приходит конец. Однажды Нарринг приволок девочку. Ей было не больше 11 лет. А еще она очень походила на Гермиону. И Гарри не выдержал. Он вступился за ребенка. Син ничего не сказал. Девчонку запер в подвале, а ученика позвал в лабораторию. Они только что закончили приготовление основной части зелья, которое Северус сегодня варил под бдительным оком Темного Лорда. Оставалось чуть-чуть. Под руководством учителя юноша смешал последние ингредиенты. Зелье получилось насыщенного фиолетового цвета.
* * *
Стряхнув задумчивость Лорд бросил:
- Так вот, мне посчастливилось стать первым подопытным кроликом.
* * *
Тогда он очнулся в каменном подвале. Рядом с девчонкой. На его глазах ее насиловали, били, пытали. Самое страшное, что под действием зелья он ничего кроме безумного возбуждения от этого зрелища не испытывал. Никаких человеческих чувств не осталось. Только безумное желание. Желание, от которого можно было сойти с ума. Он ползал в ногах Нарринга, целовал туфли и умолял взять его. Что тот и сделал. После чего Гарри стал рабом. Никакое Impero не могло сравниться по силе. Остатки доверчивости он выплюнул в тот вечер на каменный пол. Вместе с выбитыми зубами.
Месяц Поттер работал у Сина палачом и шлюхой. Ублажал всех, кого приводил хозяин. Казнил и пытал магглов и магов. Но больше всех доставалось девочке, за которую он когда-то заступился. Ее звали Эльвира. На ней испытывали зелья и жгли тело каленым железом. Били и насиловали. Начали отрезать по одному пальцы… и практически все это делал Гарри. Когда кончались пытки, он же за ней и ухаживал. По приказу. Гуманней было бы дать ей умереть. При его приближении девочка сжималась, не зная чего ожидать. Удара или ласки. Через две недели Эльвира сошла с ума. Она истерически хохотала, когда Гарри в очередной раз безжалостно имел ее, разрывая несогласную плоть. И пока тело ее билось в истерике под ним, Син перерезал ей горло. Брызнувшая кровь залила лицо и шею Гарри. Нарринг грубо взял его тут же, на еще теплом, трепещущем теле девочки, за которую он когда-то заступился, когда-то в прошлой жизни. Юношу вырвало. Кончив, Син брезгливо пнул залитое кровью и блевотиной тело раба и вышел, оставив того наедине с трупом.
За те две недели, пока Гарри оставался без еды и воды наедине с разлагающимся трупом, чувствуя, как сознание угрожает скользнуть за край безумия, он научился пользоваться магией без палочки и заклинаний. Только близкая месть помогла ему сохранить рассудок. Большую его часть. Когда, наконец, открылась дверь, раб и господин поменялись ролями. Первым делом Гарри сжег то, что осталось от Эльвиры. В том костре сгорела и его жалость к людям.
Но ничего этого Снейпу не суждено было узнать. Да и никому больше из живущих. Все, кто видел нового Темного Лорда в том подвале, умерли. И ни у кого из них смерть не была легкой.
* * *
Поняв, что снова ушел в себя, Гарри продолжил:
- Ритуал довольно прост. Тот, кто первым трахнет жертву, станет ее господином.
- Действие необратимо?
- Было. Я усовершенствовал состав зелья. Теперь господин может даровать свободу. Если захочет.
- Мой Лорд, могу я задать еще один вопрос?
Поттер кивнул.
- Что сталось с Вашим учителем? – осторожно спросил Снейп.
Жестокий смех Темного Лорда заставил бы задрожать кого угодно.
- О, Нарринг Син жив. И даже в своем уме. Такая милость как смерть или сумасшествие для него роскошь. Если когда-нибудь ты разозлишь меня достаточно сильно, я покажу его тебе. Спать не будешь до конца жизни.
По маниакальному блеску глаз Северус понял, что судьба прошлась шиповаными ботами по разуму Лорда, оставив долю безумия в этом тяжелом взгляде.
- Ладно, пора готовиться ко встрече с Люциусом. А ты иди работай. Зелья мне скоро понадобятся.
Резко поднявшись, Гарри ушел в кабинет. Он постарался загнать непрошенные воспоминания в самый темный угол души. Туда, где они обычно дремали под семью замками.
Северусу ничего не оставалось, кроме как вернуться в лабораторию. Хотя зелья сейчас вызывали у него стойкий рвотный рефлекс.
Через полчаса с негромким хлопком в кабинете Темного Лорда появился Люциус. Низко поклонившись, он упал на колени и склонил голову к полу.
- Простите меня, Мой Лорд.
Гарри удивился.
- Люц, к чему такие формальности?
- Я недостоин смотреть Вам в лицо.
- Мерлин Великий, Люциус, да что случилось-то?
- Я не смог правильно воспитать сына. Он опозорил имя Малфоев. Он изменил Вам, Мой Лорд.
Подняв голову, Люциус взглянул в глаза Гарри.
- Гарри, Драко нанял киллера убить Северуса Снейпа.
Однако же ожидаемой реакции не последовало. Поттер лишь нехорошо усмехнулся.
- Я знаю, Люциус. Знаю.
Пришла пора удивляться Малфою. Но удивление тут же сменилось страхом за сына. И чего греха таить за себя.
- Милорд, он жив?
- Пока да.
- Могу ли я что-то сделать, чтобы Повелитель сохранил жизнь моему сыну? – Люциус переместился к подлокотнику кресла Лорда и снова опустился на колени. Понятно было, что темный маг поступит так, как считает нужным, но если было что-то, что ему нужно от Малфоев, меньшее, что мог сделать Люциус – это предложить свое повиновение.
На несколько минут повисло тяжелое молчание. Собеседники погрузились в размышления.
Люциус размышлял чего от него потребуют, а Гарри вел диалог с самим собой. Если бы в голове можно было услышать голоса, то очень похоже было бы на разговор Мальчика-Который-Выжил с Тем-Кого-Нельзя-Называть.
/- Нет, ну почему у меня вечно все через одно место? Надо ж было мне влюбиться именно в Снейпа. Почему не в Малфоя. Умен, красив, искушен в интригах, готов к разумному компромиссу. Так нет… мне понадобился Слизеринский Бог. Из-за которого я отправился в ад и до сих пор сомневаюсь, выбрался ли обратно.
- Поттер, ты как был несносным мальчишкой, так и остался. Не стань ты тем, кто ты есть, Люц даже не взглянул на тебя. Что в тебе было особенного кроме шрама на лбу?
- и то верно. Значит, в очередной раз обязан Снейпу всем, чтоб им дракон позавтракал. Хотя, жалко животинку. Подавится же этой сволочью слизеринской…
- Смотри сам не подавись.
- Уж постараюсь… Урок я выучил крепко./
Одна радость, что их никто не мог слышать.
Прерывая затянувшуюся паузу, Лорд обратился к коленопреклоненному мужчине.
- Я бы мог потребовать твою жизнь вместо жизни Драко. Но не вижу смысла. Твой сын самонадеянный дурак. Мало того, что задумал дурацкое покушение, так еще имел глупость попасться. А зачем мне глупый слуга? Если я оставлю твоего сына в живых, а это еще какое «если», что я буду с этого иметь? И потом, где гарантия, что он не выкинет еще чего-нибудь подобного. Драко патологически ревнив. А я намерен сделать Северуса своим. И если для этого надо вырезать половину волшебников Лондона. Я это сделаю.
- Милорд, возможно я смогу предложить приемлемое решение. Как глава рода, я имею власть над всеми Малфоями, - /не то, чтобы нас было много/, - посему в обмен на жизнь сына моя семья будет в Долгу перед Вами на протяжении, скажем, пяти поколений.
/Драко, глупый мой сын, я делаю это только для тебя./
- Десяти, - холодно бросил Лорд. Люциус покорно склонил голову. Он и не ожидал, что легко отделается. – Передо мной, моими потомками или теми, кому я этот Долг оставлю в случае своей смерти. – Люциус склонился еще ниже. Лорд склонился к уху мужчины и зашептал.
- Я ведь могу оставить его Снейпу. А могу и Уизли. Или Грейнджер. - Склоненная голова опустилась еще ниже. – Представь гордых Малфоев в долгу у магглокровок. Стоит ли жизнь Драко такой жертвы?
Люциус действительно задумался. Ведь он еще не стар. Может и еще одного наследника завести. Но фамильная честь взбунтовалась. Он должен был спасти сына. Даже самому себе Люц не хотел признаваться, что решающим доводом в пользу принятия любых условий Лорда была перспектива снова делить с Нарциссой супружеское ложе.
- Я согласен, Мой Лорд.
- Что ж, быть посему. Я оставлю ему жизнь. Но он будет наказан. Жестоко. Это ты понимаешь?
- Да, Мой Лорд.
Комната наполнилась магией, латинскими словами и запахом свежей крови, пролитой главой семейства Малфоев во искупление грехов его сына…
Тот кто знал предпочтения Лорда не удивился бы выбранному им способу скрепления клятвы.
Люциус наклонился, опершись о стену, и с ожиданием приготовился принять член Повелителя в себя. Назвать его сейчас Гарри ни у кого не повернулся бы язык. Лорд был холоден и деловит, хотя и не груб. Он довольно быстро справился с задачей, аккуратно, но настойчиво проникая в несогласное тело прижатое к шелковой обивке стены. Люциус так устал за этот долгий-долгий день. Устал от мыслей, от борьбы с собой, от вынужденного подчинения. Он не мог расслабиться до конца, так что ноющая боль не оставляла его, все то время, пока Лорд имел его. Слушая низкий голос, творящий заклинания, чувствуя, как его магия намертво привязывается к сущности хозяина, он почти соскользнул в небытие, в тот серый сумрак, окутывающий человека теряющего сознание, но резкий толчок и вспышка боли вывели его из блаженного транса. Он тоже кончил, выплеснув семя на скользкий шелк стены… Узы были скреплены.
Малфои в Магическом Долгу перед Темным Лордом.
Их тела отражались в огромном зеркале на противоположной стене. А в соседней комнате наблюдал за унижением отца злой возбужденный и связанный по рукам и ногам Драко Малфой.
* * *
Через пол часа, впив с Люциусом пару бокалов коньяка и обсудив предстоящий аукцион, Гарри отправился в лабораторию.
На сердце было тяжело. Он сам был себе противен. Но цель - прежде всего. У него появился вольно-невольный союзник в лице семейства Малфоев. Теперь, учитывая планы, которые вынашивал Поттер в отношении Люциуса, будущее сотрудничество выглядело более многообещающем. Ведь рано или поздно ему придется их покинуть. И судя по тому, как он себя чувствовал, скорее рано, чем поздно. А, учитывая предстоящую встречу с Драко, не душе было особенно погано. Лорд не был садистом. Хотя со стороны выглядело именно так. Но мир лишь театр… всего лишь театр. А это всего лишь роль. Почему-то эта мысль внезапно перестала его утешать.
- Северус, надеюсь, все готово?
-Да, Мой Лорд.
- Вот и прекрасно.
Северус настороженно посмотрел на Лорда. Тот казался уставшим.
- Кстати, твоя комната готова. Можешь отдыхать. Пару дней тебе придется пользоваться моим гостеприимством.
Гарри действительно устал. От всего. От постоянной демонстрации силы. От управления сложнейшей интригой, которую затеял. От собственной жестокости…
/Поттер – ты тряпка! Возьми себя в руки, Мерлин тебя побери!/
Собрав нужные зелья, он направился к двери. Остановился у порога и медленно обернулся.
- Северус, ты не мог бы сварить зелье от головной боли? У меня не будет времени.
Черные глаза удивленно расширились. Сейчас Лорд казался почти нормальным человеком, больным и безмерно уставшим. В сердце Снейпа шевельнулось чувство похожее на жалость.
- Да, конечно, Мой Лорд. Вам принести его, когда будет готово?
Услышав смягчившийся голос профессора, Гарри мысленно выругался.
/Угу, сходи еще повисни у него на шее. Попроси приласкать. Слабак. Он вышвырнул тебя в прошлый раз. Не забыл еще? Почему ты думаешь, что в этот раз будет по-другому./
Лорд взял себя в руки. Плечи распрямились, голова гордо поднялась, ощущение огромной силы напомнило комнату, ее можно было физически ощущать каждой клеточкой кожи. И лишь глаза остались пустыми и печальными.
- Не надо, профессор. Спасибо. Я сам заберу. Оставьте на полке.
Кротко кивнув, Гарри решительно направился к своему излишне ревнивому любовнику. Ночь обещала быть длинной.
* * *
Очнувшись привязанным к стулу, очень неудобному надо сказать стулу, Драко попытался понять, что же произошло. Он не мог припомнить за собой никакой вины. Если не считать, конечно, найма убийцы. Но Драко действовал через магглов и Лорд никак не мог узнать об этом.
Его иллюзии были рассеяны, когда висевшее напротив него зеркало, отразило кабинет Гарри, коленопреклоненную фигуру Люциуса и холодное лицо Темного Лорда. Услышанное же вообще повергло Драко в шок. Его предал собственный отец. Если бы младший Малфой не был привязан, он бы сейчас убил этого предателя. Даже то, что Гарри знал о попытке убить Снейпа, не поразило Драко так, как предательство Люциуса.
Тело напряглось, стараясь разорвать путы. Но внезапно гнев пропал, растворяясь в нахлынувшем желании. Каждая мышца задрожала. Казалось, что все нервные окончания оказались на поверхности кожи. Дыхание участилось, сердце забилось пойманной птицей.
Только огромным усилием воли Драко смог взять себя в руки и сосредоточиться на событиях разворачивающихся в зеркале. Он понял, что зря так поспешно осудил отца. Тот торговался за его жизнь, предлагая единственное, что могло заинтересовать Лорда. Магическую кабалу. Ведь, по сути, Долг – это именно разновидность рабства.
Теперь Драко трясло от злости на собственную глупость. Надо было лучше скрываться. /Но все же, как Гарри обо всем узнал?/
Додумать юноша не успел. Вторая волна желанья накрыла его, заставляя искать хоть какого-то прикосновения. Драко вжался в спинку стула, получая близкое к боли удовольствие от соприкосновения с грубым деревом стула. Рассудок отказывался работать. А вид прогибающегося на встречу бедрам Лорда Люциуса привел Драко практически в состояние близкое к помешательству.
Теперь он трясся всем телом. Напряжение чуть схлынуло, позволяя лишь перевести дыхание, но не давая расслабиться.
К тому моменту, когда распахнулась дверь, и в вихре черной мантии появился Лорд, Драко готов был практически на что угодно. Практически… но не на все. Пока…
Гарри уселся напротив Малфоя, оседлав стул. И снял маску.
- Ну-с, и что мне прикажешь с тобой делать?
Драко еле смог выдохнуть:
- Как ты узнал? – прерывистое дыхание мешало говорить.
- Тебя, милый мой, подвела любовь к самому лучшему. Ты настаивал, чтобы за Северусом охотился наиболее квалифицированный и высокооплачиваемый киллер в этой чертовой стране. А все лучшее последнее время так или иначе связано со мной. Особенно, если это что-то незаконно. Ну вот, ты меня нашел. Я лучший. Не повезло тебе…
Гарри рассмеялся. Только смех его не был веселым.
- Я говорил тебе, что убью тебя, если ты тронешь Северуса.
Дождавшись кивка, Лорд продолжил:
- Так вот, за Снейпа я вырежу всех волшебников гребаного континента, а понадобится и всего мира. Понял меня, Малфой? И никто меня не остановит.
/- Да уж. Просто Мерлин и Отцы Основатели в одном флаконе. Не стоит переигрывать.
- А в чем ты переигрываешь. На сегодняшний день равных тебе в мире практически нет.
- Это не повод! – шикнул Гарри на внутренний голос, подозрительно напоминающий голос Тома Риддла./
Поттер продолжил говорить, подробно объясняя действие зелья. Описывая все «прелести», ожидающие пленника в случае неповиновения. Но Драко уже не очень воспринимал слова Лорда. Желание разрывало тело, ломая волю как карточный домик.
- Так вот, мой милый. Клятва Люциуса – это прекрасно. Она мне очень пригодится.
Лорд нежно провел ладонью по щеке юноши, вызвав громкий стон наслаждения, который тут же сменился криком боли, когда ласкавшая секунду назад рука ударила его. Боль тут же превратилась в наслаждение, и Драко потянулся к Гарри.
- Видишь. Тебе уже практически все равно боль или ласка. А еще через пол часа любое прикосновение станет практически невыносимым. – Мужчина ухмыльнулся.
- Так о чем это я? Ах, да. Клятва Люца – это замечательно. Но ее к сожалению можно обойти. Сложно, но можно. И, зная тебя, ты найдешь этот способ. Поэтому мне нужна твоя клятва. И ты поклянешься не причинять Северусу вреда. Поклянешься или умрешь.
Перед ненавистью полыхнувшей в серых глаза Малфоя на время отступило даже действие зелья.
- Ни за что. Я все равно убью его.
Гарри опешил. Такого он не ожидал.
И что же теперь делать? Он не мог убить Драко. Тогда договор с Люциусом будет недействителен. Что ж, придется идти другим путем.
- Не хочешь по-хорошему, будет как обычно. Эй, Слуга!
Вошедший низко поклонился.
- Кнут.
Пять кровоточащих рубцов спустя Малфой еще держался.
/Чертов упрямец. Ненависть все же страшная сила. Он же скоро просто сойдет с ума. Что же делать?/
Тут взгляд его упал на слугу. На блестящие от возбуждения глаза, не отрывающиеся ни на секунду от корчащегося в конвульсиях тела. На выпирающие спереди брюки. На нервную дрожь, сотрясавшую этого великана.
- Слуга, раздевайся.
Тот с видимым удовольствием подчинился. Обнажив огромное тело с не менее огромным членом. Багровым от прилившей к нем крови.
- Можешь поиграть.
Гарри мутило от одного вида слуги и окровавленного Драко. Он слишком хорошо знал каково быть на их месте. На месте обоих. Ему приходилось быть и насильником и жертвой.
Приблизившись к юноше бывший Лорд Эвергрин грубо сжал его плеч и, наклонившись, впился зубами в шею. Огромные лапищи жадно шарили по изящному телу Малфоя, пока мужлан слизывал кровь с его спины. Изо рта насильника вырвался нечеловеческий рык.
Драко разрывался между ужасом, отвращением и наслаждением.
Лорд подошел поближе и глядя в смятенные глаза бывшего любовника твердо произнес.
- Я не дам тебе умереть. Ты нужен мне живым. Вот твой выбор. В ближайшие полчаса ты станешь рабом. Принесешь клятву и будешь моим. В противном случае…
Повисла пауза. Тише и внушительней Гарри добавил:
- Поверь мне, тебе не хочется узнать сексуальные пристрастия этого животного. Жены его не зря умирали так быстро. Ну? Поклянешься?
Одного взгляда в перекошенное лицо гиганта хватило, чтобы Драко выдохнул:
- Да.
- Вот так бы и сразу. Слуга, назад!
Но в Эвергрине проснулся зверь. Хищник у которого отнимают законную добычу. С утробным рыком он бросился на хозяина.
И тут Драко стало понятно, что к Перси Лорд был почти милосерден. Через пять минут скулящее существо в углу практически ничем не напоминало человека. Скорее освежеванную тушу.
- Ты забыл, что я могу сделать кнутом, тварь?
Носком сапога мужчина пнул слугу.
К ужасу Драко окровавленное тело еще двигалось. Слуга кое-как встал на колени и склонился к полу. Прижавшись лбом к сапогу, человек проскулил: «Пощади, господин»
- Вон. В следующий раз на месяц отправишься к Наррингу.
Слуга содрогнулся. Он молча и достаточно быстро, на сколько позволяли рваные раны, уполз в свою каморку.
Повернувшись к Драко, Гарри отбросил кнут и мановением руки освободил пленника от пут. Вид его был страшен. Волосы растрепались, лицо в брызгах, с одежды стекало что-то на вид более густое, чем кровь…
- Игры кончились, Малфой. Клянись.
Дальнейшее слилось для Драко в размытое пятно. И клятва, и твердые руки на его бедрах, и твердый член врывающийся в него, останавливающий безумие подкравшееся совсем близко. Только блаженное небытие принявшее его в свои теплые объятья.
Никто не видел стоящего на коленях Гарольда Джеймса Поттера, прижимающего к себе бесчувственное тело школьного врага и сквозь слезы шепчущего: «Прости меня, Драко. Прости.»
* * *
Приведя юношу в божеский вид и приняв душ, Гарри передал Люциусу сына с подробными инструкциями как снять побочные эффекты зелья. При этом лицо его уже утратило следы недавних слез и в контрасте с маской казалось вырезанным из белого мрамора.
Разобравшись с делами и накинув на голое тело черный халат, Лорд вспомнил, что надо принять зелья. Точнее несколько зелий. Голова раскалывалась, сердце опять давало сбои, а совесть неожиданно резко напоминала о себе. Пришло время прибегнуть к испытанному средству. Шоу должно продолжаться.
В лаборатории было пусто. Лишь на столе стояло готовое зелье. Помянув Сева добрым словом, Гарри принял лекарства и почувствовал как напряжение этого бешеного дня покидает его тело.
Из под двери библиотеки вырывался свет. Тихо приоткрыв дверь, Поттер увидел Северуса, углубившегося в один из огромных древних фолиантов. Залюбовавшись мужчиной, Темный Лорд практически подпрыгнул от звонка мобильного телефона из кабинета.
Снейп не успел сказать не слова, а темная тень уже исчезла из дверного проема. И только приоткрытая дверь говорила, что кто-то приходил.
Но Гарри Поттеру было не до впечатлений Северуса. Его глаза сейчас по размерам превосходили глаза Добби. Он только что узнал имя второго заказчика. Разум отказывался воспринимать эту информацию.
Имя горело огненными буквами в мозгу.
Рональд Артур Уизли.
* * *
Оставив сына в надежных руках домашних эльфов, Люциус поднялся к себе в спальню. Было поздно и близнецы сладко спали, свернувшись клубочком на огромной кровати. Мужчина с нежностью оглядел спящих. Великовозрастные дети, не утратившие задора и жизнерадостности, присущих юности. Не восхищаться ими было невозможно. И он готов был сделать практически все, чтобы остаться с ними. Если для этого надо было помочь Темному Лорду закатать под асфальт пол Европы, значит, так тому и быть. Хотя, насколько Малфою было известно, если в свое время общество прислушается к голосу разума, большого кровопролития удастся избежать. И после победы имя Малфоев засверкает так, как никогда за более чем тысячелетнюю историю рода. Это стоило получасового унижения. Он понял, что Магический Долг будет средством контроля. Где-то в глубине души Люциус понимал, что не выдержит бремени бесконтрольной власти. Ему нужен был ограничитель. И он у него появился.
Конечно, во всем произошедшем приятного было мало. Но, если хорошенько разобраться, Гарри не сделал ничего против его воли. Жертва была предложена добровольно. И она была принята. А изнасилование… что ж, неприятно… унизительно, но и только. По сравнению с некоторыми «милыми» капризами Вольдеморта – это детские забавы. В конце концов, это только роли. Повелителя и верного Упивающегося. Настоящего Гарри он видел наедине. Когда за чашкой кофе или бокалом коньяка они обсуждали грядущие перемены, разговаривали обо всем на свете. Когда Люциус задыхался от страсти в объятьях этого человека. Когда видел печаль и сожаление в зеленых глазах, глядевших на бесчувственное тело Драко. Темный Лорд был человеком, как бы он не пытался это скрыть. И этого человека, человека под маской Малфой уважал. И не боялся. Практически. Потому что понял, Гарри никогда не причинял боль просто из прихоти.
Согласно кивнув своим мыслям, Люциус Малфой, быстро приняв душ, забрался в постель, согретую телами близнецов, и уснул сном человека, живущего в согласии с собой.
* * *
Мерявшему шагами спальню, Северусу Снейпу до согласия с собой было далеко. Он пытался разобраться в своих противоречивых чувствах и эмоциях. С одной стороны, Северус ненавидел принуждение. Хотя, справедливости ради, надо признать, что его никто ни к чему не принуждал пока. Сцена в лаборатории не исключение. Он – Мастер Зелий. Мог бы и сам догадаться о свойствах паров зелья. Собственная некомпетентность бесила особенно сильно. А то, как Темный Лорд обставил сцену, получив желаемое, доказывая попутно свое превосходство в зельеварении, внушало невольное уважение. Очень по-слизерински. Снейп не мог отрицать, что попался в умно расставленную ловушку. Что ж, умение извлекать уроки из своих ошибок – одно из его лучших качеств. С другой стороны, мужчину безумно влекло к Темному Лорду. Его всегда привлекали ум, сила и хитрость. Что в свое время и привело его в ряды Упивающихся Смертью. Но Вольдеморт был маньяком и садистом, одержимым манией власти. Кроме того, отвратительным стратегом.
Новый Лорд – другое дело. Он не произносил пафосных речей, прикрывавших темные делишки, как Дамблдор. Не метался по стране с маниакальным желанием убить какого-то мальчишку, как Волди. Напротив, уверен в себе, своих людях и своих приказах. Не наказывает без вины, зато и пощады не знает. Сила подкрепленная умом и стремлением к поставленной цели, хоть Мастер Зелий и не знал пока, что за цель. Но собирался узнать.
Быть рядом с таким человеком означало – власть и почет. Вот только сможет ли он, Северус, добиться к себе уважения? Пока, и Снейп отчетливо понимал это, он не сделал ничего, чтобы изменить ситуацию в свою пользу. Он слишком долго позволял себе плыть по течению, подчиняясь обстоятельствам. Но нынешним вечером понял, что если хочет быть большим, чем грелка для постели, придется потрудиться.
/Ты, себе льстишь, Северус, с чего ты взял, что это не единичный эпизод. Не минутный каприз всемогущего Повелителя. – Тщательность, с которой была обставлена сцена в лаборатории. Да и потом… Лорд явно чего-то от меня хочет. И надо сделать, чтобы это что-то не ограничивалось только моим телом./
В конце концов, каким бы хитроумным он не был, он всего лишь человек. Значит и слабости у него должны быть. И это надо использовать…
Наметив про себя план действий, мужчина забрался в постель и заснул спокойным сном целеустремленного человека.
* * *
Не подозревая о сгустившихся над головой тучах, Рон Уизли спал, бережно обнимая любимую жену.
* * *
А Гарри лежал в постели, глядя в потолок. Он не видел ни звезд, мерцавших с зачарованного потолка, ни черных свечей, едва освещавших огромную комнату. Не чувствовал он и источаемого ими едва заметного аромата сандала. Темный Лорд не замечал ничего, сосредоточившись на чем-то внутри себя. Этим чем-то была боль. Она пронизывала каждую клетку его тела, каждую кость, каждый нерв. Бесконечная изматывающая отупляющая боль. И болело не сердце. Точнее оно тоже болело, но лишь периодически. Перед приемом лекарства. А все остальное было последствием древнего проклятья навсегда привязавшего его душу к Северусу. Проклятье Мерлина. Виновником которого был он сам. Слишком сильно любил, слишком отчаянно хотел привязать к себе… привязал. Превратил свою жизнь в ад на земле.
Боль была с ним постоянно. Каждую минуту. Днем он мог загнать ее вглубь и не обращать внимания. А по ночам, когда не на чем было сосредоточиться, возвращалась сторицей. Вот почему постель Темного Лорда так редко пустовала. Секс оказался отличным обезболивающим. Но сейчас 6ему было не до занятий любовью. Гарри сосредоточился на боли, стараясь успокоиться. Не сорваться с места, не аппарировать к Уизли, не убить Рона. Он просто не мог себе этого позволить. Ему пока еще нужна была поддержка гриффиндорцев. А с ними нельзя действовать силой. Не то что со слизеринцами. Они уважали ум и силу. Под любым гнетом они изворачивались и выживали, становясь сильнее. Слизеринцы гнулись, но не ломались. И готовы были признать достойного лидера. Его бывшие сокурсники – другое дело. На силу отвечали силой с девизом: Лучше умереть, но не сдаться. В обществе гриффиндорцев приходилось смеяться и шутить, слушать их бредовые идеи и удерживать от идиотских поступков. Изображать первого среди равных. С его опытом и характером – это было нелегко. Но он справится. Завтра пригласит Рона прогуляться по магазинам. Выбрать новые метлы для всей честной компании. Или что-нибудь столь же простенькое. А в процессе прогулки, он сможет выудить всю нужную информацию.
Чутье подсказывало Гарри, что дело тут нечисто. Не в характере Рона было нанимать киллера. Скорее всего, он бы примчался в Хогвартс с палочкой наголо, выкрикивая во всю глотку свои претензии. Да и какие у него могли быть претензии к Снейпу. Скорее всего, за этим стоял кто-то более умный и изворотливый. Осталось выяснить кто.
* * *
Чутье не подвело Темного Лорда.
Утром, озадачив Снейпа приготовлением новых зелий и переговорив с Люциусом, он отправился в гости к Рону и Гермионе. Завтрак прошел отлично. Поначалу Герми поглядывала на него настороженно, но потом расслабилась. А Рон с самого начала был отвратительно жизнерадостен. Сказывалась стертая женой память. Предложение посетить Диагон Алею было принято с энтузиазмом. Гарри примерил новые темные очки и наложил на себя заклинание неузнаваемости. Пару часов спустя, закупив партию новейших метел, они уже сидели в Дырявом Котле. В стакане Рона жизнерадостно плескался эль, сдобренный изрядным количеством Веритасерума. Точнее новой его модификации. Новое зелье не только заставляло говорить правду, но и не оставляло в памяти жертвы подробностей разговора. Только общее впечатление. Поэтому Гарри шутил и смеялся, задавая попутно интересующие его вопросы.
Оказалось, что недавно в гости заходил Сириус и приглашал Рона в паб. Там бедняга Уизли так напился, что толком ничего не помнил. Естественно, что ни о каком убийце Рон понятия не имел. Зато имелся очень подходящий провал в памяти.
Отправив бывшего друга домой, Гарри задумался. Улыбка исчезла с его лица, как исчезает веселье с лица клоуна, стоит тому уйти с арены.
Значит Сириус.
Что ж, все вставало на свои места. У крестного был и мотив и возможность. А план хорош. Сказываются гены. Семейство Блеков славилось своей изобретательностью. Вот только подставил он не того человека. Любой, хоть немного знающий Рона усомнился бы. Хотя, мало кто купился бы на такую простую подставу. Или надо было убить Уизли, чтоб концов не осталось. А у Сириуса рука не поднялась или просто не догадался. Вот что Гриффиндор делает с человеком. Отупляет и ослабляет….
«Что ж, будем действовать», - подумал Гарри. «Убить его я не могу. По множеству причин. Не последняя из которых сентиментальность. Все-таки он мой крестный и с родителями дружил, да и Ремус его любит. И вообще, пригодится еще. Вот только надо его утихомирить. Будем давить на жалость. Придется играть партию бедного несчастного страдающего Мальчика-Который-Никак-Не-Сдохнет. Чего не сделаешь ради искусства.»
Поттер невесело усмехнулся и аппарировал к домику крестного. Придется рассказать им часть правды. И если только Сириус не хочет убить крестника, он будет со Снейпа пылинки сдувать.
* * *
Драко медленно приходил в себя. Отчего-то очень болела спина. В голове было благословенно пусто. Ничего не хотелось. Лишь где-то на задворках сознания мелькали какие-то размытые мысли. Юноша попытался сосредоточиться и не смог. Попытался вспомнить, что должен был сегодня делать. Не получалось. Страх стекал по позвоночнику липким потом. От этого еще сильнее заболела спина. В панике, Драко попытался встать. Как только он шевельнулся, появился домашний эльф со склянкой непонятного зелья, которое влил в рот ничего не понимавшему юноше. Благословенная тьма накрыла его, унося боль и смятение.
* * *
Навещая крестного, Гарри всегда аппарировал на одно и то же место. Место, где семь лет назад встречал рассвет, прежде чем отправиться в неизвестность. Вот и сегодня он стоял там, уносясь мыслями в прошлое, вспоминая того, кто был Гарри Поттером, и то кого теперь осталось так мало и в то же время так много. Слишком мало, чтобы он не мог избавиться от проклятья, текущего вместе с кровью по венам. И слишком много, чтобы попытаться переложить его на другого. Стряхнув задумчивость, Гарри нацепил дежурную мальчишескую улыбку и направился к дому. Его встретил Ремус. Янтарные глаза настороженно встретились с зелеными. Люпин один из немногих гриффиндорцев «спинным мозгом» чувствовал, на что способен новый Гарри Поттер. Коротко говоря – на все. Поэтому оборотень с большой осторожностью относился к сыну своих лучших друзей. Гарри постарался придать взгляду мягкость, дать понять глазами, что он сегодня здесь не по их души. Пока. Ремус перевел дыхание и улыбнулся, приглашая гостя войти.
- Сириус, посмотри, кто пришел!
- Темный Лорд почтил нас своим присутствием? Какая честь! Ниц падать?
Гарри лишь покачал головой. После смерти Перси с Сириусом невозможно стало иметь дело. По всей видимости, придется провести воспитательную беседу.
- Не стоит язвить крестный. Ты ханжа и лицемер. Может, хватит строить из себя непорочного ангелочка? Я знаю, что ты считаешь меня чудовищем. Но, положа руку на сердце, ты действительно думаешь, что этот ублюдок, да простят меня Артур и Молли, что этот выродок не заслужил своей участи?
- Не заслужил! – запальчиво воскликнул анимаг.
- А теперь на пять минут замолчи и представь на месте Перси Питера Петтигрю. – голос Гарри стал мягким и вкрадчивым, - Покопайся в своей душе и скажи, что не жалеешь, что эта крыса так легко отделалась. Что быстрая и безболезненная смерть от Авады, а она безболезненная, уж поверь мне, достаточная расплата за двенадцать лет азкабанского ада, за гибель друзей, за одиночество Рема и мое загубленное детство… - он перевел дух и тихо добавил, - только не ври… хотя бы себе.
Сириус растерявшись замер в кресле. А Поттер повернулся к Ремусу.
- А кофе в этом доме предлагают или только язвительными репликами кормят?
Люпин улыбнулся. На этот раз искренне. И отправился варить кофе. Без всякой магии. Настоящий колумбийский кофе с корицей. Именно такой любил Гарри.
В ожидании ответа крестного, мужчина откинулся на спинку кресла и погрузился в себя, стараясь заставить мозг забыть о боли терзающей тело. Из транса его вывел дрожащий голос Сириуса.
- Ты прав, Гарри. Если бы на мести Уизли был Питер, я бы получил если не удовольствие, то хотя бы удовлетворение. А так, даже понимая, что кара более чем заслуженная, я не хотел быть частью этого кошмара. Мне до сих пор снятся умоляющие глаза Перси.
- Мне тоже. И не только они. Просто захотелось, чтобы вы поняли каково это – быть мной, нести ответственность за чужую судьбу. Надоело, что только мои руки по локоть в крови, что только на мне лежит ответственность, что только мне снятся кошмары. Я лишь поделился маленькой толикой своей ноши.
- А я сломался, не выдержал нагрузки…
Гарри прервал крестного.
- Ну, почему же. Ты как всегда излишне бурно отреагировал, но выдержал. Не сошел с ума, не наложил на себя руки, не побежал сдаваться аурорам. Напротив, решил отомстить тому, кто, по-твоему, виноват во всех вселенских грехах и в моем взрослении тоже. И «заказал» Снейпа. – глаза Сириуса в ужасе расширились. – Вот только раньше тебе бы никогда не пришло в голову подставить Рона. Значит, вынес урок из пережитого. – Голос Гарри стал мягким и вкрадчивым. – То, что нас не убивает, делает нас сильнее… так ведь, крестный. Ты стал сильнее, позволил своим слизеринским корням проявиться.
Анимаг потрясенно смотрел на сидящего перед ним мужчину.
- Как… - голос отказал ему. Тяжело сглотнув, он попытался снова. – как…
- Как я узнал? – услужливо закончил за него Гарри. Сириус смог лишь кивнуть.
- На данный момент это совершенно не важно. Важно то, что я прошу тебя снять контракт.
- С какой это стати!? – мгновенно вскинулся Блек, - то, что я не осуждаю тебя, вовсе не значит, что не виню его.
Поттер тяжело вздохнул. Все же придется рассказать часть правды. Смиряясь с неизбежным, он кивнул.
- Сириус, ты вынуждаешь меня рассказать то, что причиняет мне ужасные муки. И что я старался скрыть от тех, кто меня любит. Не хотел вас травмировать. Потому что вы все мне дороги.
/Ты сам себе не противен, Поттер? – Заткнись, Том!/
- Но если после моего рассказа ты не согласишься снять контракт, мне придется тебя убить. - Темный Лорд поднял руку, останавливая начавшего было возражать Блека. – Это не потому, что я такой уж зверь кровожадный, просто я должен выполнить свое предназначение. А если ты убьешь Северуса, я не смогу этого сделать. Все просто, убив его, ты убьешь меня. При том медленно и мучительно.
Устроившись поудобней в кресле, Гарри продолжил:
- Ты слышал о проклятье Мерлина?
Звон бьющейся посуды прервал его.
- О, как я понимаю, Реми, ты знаешь о чем речь? Просвети своего импульсивного любовника, а я пойду готовить кофе, который ты так живописно расплескал по всей кухне.
Люпин в ужасе смотрел на Поттера.
- Но как? – только и смог произнести он.
/- Это что, их любимый вопрос на сегодня? – хмыкнул внутренний голос./
- Просто, Ремус, очень просто. Я дурак и идеалист, верящий во всепобеждающую силу любви. Точнее был им. Объясни все Сириусу, будь добр.
- Но… но… но, Гарри, прошла больше семи лет. Это просто невозможно. С этим проклятьем больше двух, от силы трех лет не живут. Единственный случай, когда маг прожил с ним неполные пять лет вошел во все учебники, как необъяснимое исключение. Это невозможно!
- Значит, как раз под стать всему остальному в моей жизни. Пора бы привыкнуть, что Гарри Поттер и «невозможно» понятия взаимоисключающие.
Мужчина грустно усмехнулся и отправился на кухню возиться с кофе. Он вполне мог справиться с этим за пол секунды при помощи магии, но разговор его уже утомил, хотя самая сложная часть была еще впереди. Кофе – лишь предлог ненадолго отвлечься от действительности.
На пороге кухни его нагнал вопль крестного:
- Мне кто-нибудь, в конце концов, объяснит, какого черта тут происходит?
Смертельно побледневший Люпин обессилено опустился на диван. Мысли разбегались, неслись каким-то бешенным невообразимым хороводом. Почему на долю милого зеленоглазого подростка выпало столько испытаний. Чем он так прогневил богов? Несправедливость судьбы просто угнетала. Собравшись с духом, он начал:
- Сириус, Мерлин не был тем добрым дедушкой, каким его описывают детские книжки и школьные учебники. И не мог быть. Великие люди слабыми не бывают. Тем более не могли быть такими в жестокие времена Мерлина и основателей. Так вот, будучи Великим Волшебником – это что-то среднее между Темным Лордом и Министром Магии, только тогда им становился сильнейший из живущих – Мерлин привык к беспрекословному подчинению и вседозволенности. Ему даже в голову не могло придти, что кто-то посмеет противиться его воле. Тем белее – женщина. А потом его бросила жена, застав с любовницей. Мерлин был в бешенстве. Учитывая, что женщина считалась в те времена чуть ли не собственностью мужа, его реакция становится понятной. Но Мелена на отрез отказалась возвращаться. Он даже принудить ее не мог, потому что она была очень сильной и популярной ведьмой, и их поединок кончился бы крупномасштабной войной. Тогда он поклялся, что вернет ее любой ценой. Или убьет, но не отдаст другому. Но все пошло не так как предполагалось. По непонятной причине, слова Великого Волшебника приобрели силу заклинания. Так появилось самопроклятье, еще известное как проклятье Мерлина.
- Это, безусловно, интересно, но при чем тут Гарри?
- Все очень просто. Когда сильного мага отвергает его партнер, возникает возможность для этого проклятья. Если любовь отвергнутого достаточно сильна, то он как бы привязывает свою душу к душе возлюбленного, обрекая себя на немыслимые страдания и верную смерть. Механизм возникновения и точные слова, необходимые для него до сих пор не известны. А может их и нет. Достаточно только страстного желания быть с другим человеком.
- Но ведь от него можно избавиться? – голос Сириуса звучал умоляюще.
- Только в том случае, если отвергнувший примет отвергнутого. И не просто примет, а ответит на его любовь. Мерлину повезло. Вдоволь помучив его и преподав урок, жена вернулась и простила его. Остальным повезло меньше. Некоторые отчаявшись убивали тех, кто их бросил. И тут же умирали сами. В страшных муках. Другие пытались жить одни, но, как я уже сказал, боль, причиняемая проклятьем очень сильна, поэтому никто не прожил больше двух – трех лет. За одним, то есть теперь уже за двумя исключениями. Маг, проживший с момента проклятия пять лет, сошел с ума на почве идеи отомстить за себя. В конце концов, он совершил ритуальное самоубийство, перенеся при помощи темной магии свои страдания на отвергнувшего его мага. Тот умер через месяц на могиле бывшего возлюбленного. По всей видимости, вместе с болью к нему перешла и любовь.
Ремус посмотрел на принесшего кофе Гарри.
- Семь лет! Уму непостижимо! Как тебе это удалось? Твое имя войдет во все учебники по ЗОТИ.
- Как будто его там еще нет. – хмыкнул в ответ Поттер. – Через пару веков бедные студенты возненавидят меня, столько всякой мути, связанной с моим именем им придется учить. – невесело пошутил мужчина. – А как мне это удалось – отдельная, весьма занимательная и длинная история, которую, однако, я не собираюсь рассказывать, пока не выпью кофе и меня не угостят бокалом бренди.
Некоторое время все трое в тишине наслаждались прекрасно сваренным кофе. Терпкий густой аромат с тонкой ноткой сладкой корицы растекался по комнате, обволакивая сидевших вокруг низкого столика магов.
- Не хватает только табачного дыма… - умиротворенно протянул Гарри, закуривая. – Ну-с, вы хотели узнать, каким образом я опять попрал все законы вселенной и прожил так долго? – получив в ответ два кивка, мужчина продолжил. – На этот вопрос весьма и весьма непросто ответить. Во-первых, я изобрел зелье, заставляющее мое сердце работать. От боли оно помогает не особо, но терпеть вполне можно. На первые два с половиной года мне с лихвой хватило. К тому моменту я уже изучил все возможные источники, в которых упоминалось о проклятье. Насколько я понял, большинство несчастных умирали как раз от проблем с сердцем. Как высокопарно выражались в летописях, оно не выдерживало потери и разбивалось. Что, в принципе, недалеко от истины. Сердечная мышца истончается и в конце концов рвется. Мое зелье с этой проблемой успешно справляется, хоть со временем происходит привыкание, и действие лекарства ослабляется. Наткнувшись в Гамбурге на неизвестные ранее дневники Огастеса Спирита, именно так звали «мага-долгожителя», я понял, отчего бедняга свихнулся. К концу третьего года, начинает болеть не только сердце, но и все тело. Причем невыносимо. Я перепробовал все: индийскую йогу и китайскую технику «джень», все известные человечеству обезболивающие и разнообразные наркотики. К концу пятого года, помогали только синтетические наркотики, которые по своей концентрации и силе воздействия превышают во много раз общеизвестные, такие как героин или кокаин. Я даже завел собственную лабораторию по их производству. – о том, что торговля избытками производства сделала его мультимиллиардером, Поттер благоразумно промолчал. – В общем, непонятно как я тогда с ума не сошел.
/- Понятно, понятно, - пробубнил внутренний собеседник, - ты никогда-то толком нормальным не был, а в подвале у Нарринга совсем с катушек съехал. Потому и не сошел с ума. Некуда было./
Гарри лишь тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли, и продолжил.
- Я уже подумывал прибегнуть к любимому средству предыдущего Темного Лорда – кровью единорога, но потом подумал, что Волди оно не особо помогло. И отказался от этой мысли. И не зря. Однажды ко мне на прием пришел, - заметив удивленные лица слушателей, он пояснил – К тому моменту я уже пользовался определенным влиянием и известностью в некоторых кругах. – о том, что это за круги, Гарри предпочел не упоминать. – Так вот, ко мне на прием пришел старик, по сравнению с которым Дамблдор кажется сопливым гимназистом.
Представив директора Хогвартся в соплях и с ранцем за спиной, Сириус хмыкнул. Но улыбка тут же погасла при взгляде на лицо крестника.
- Лао почти в два раза старше Альбуса. Но самое смешное не в этом. А в том, что я снова оказался объектом пророчества. И теперь снова должен был спасти мир. Я отказался. Хотел отказаться. Но мне было обещано… нет, не исцеление. Избавить от мучений меня может только Северус или смерть. Но Лао пообещал мне облегчение страданий и, по крайней мере временное, избавление от боли. А это означало - как минимум еще пять лет жизни. По моим расчетам действия зелья как раз к тому времени прекратится. Короче, я согласился. А жаль. Сейчас уже все было бы кончено. Но искушение жизнью оказалась слишком сильным. Я так молод. Я хочу жить. Хоть еще чуть-чуть.
Повисла тяжелая гнетущая тишина. Сириус и Ремус были совершенно подавлены услышанным. Люпин тихо спросил:
- А этот Лао… он помог тебе, Гарри?
- Как тебе сказать, Реми. В какой-то мере помог. Каждые пол года я прохожу процедуру, облегчающую боль, во время которой я почти с нежностью вспоминаю Вольдеморта и его примитивный Curucio. Эффекта хватает на четыре с половиной – пять месяцев, а чаще ее проводить нельзя. Сейчас до нее осталось чуть больше двух недель, что объясняет мою излишнюю вспыльчивость.
- И ничто не помогает?
- Почему же. Секс оказался одним из лучших отвлекающих средств. – видя как удивленно расширились глаза крестного, Гарри рассмеялся. – Что, Сири, ты думал, у меня радикальный спермотоксикоз на почве застарелого садизма? Ничуть. Просто кроме легких наркотиков, - Поттер кивнул на сигарету – секс единственное действенное обезболивающее. А одно воспоминание о том, как Лао лечит от наркотической зависимости – лучшая профилактика наркомании. Еще вопросы?
Почти шепотом, будто боясь своих слов, Люпин спросил:
- Гарри, а о чем было пророчество?
- Ах, это…
Он прикрыл глаза и процитировал, лишь слегка сократив оригинальный текст:
«Влюбленного месть,
Несущего молнию зла,
Чья боль пересилила время,
Меркнущий свет возродит,
Помирит Льва со Змеей.»
Сириус тупо заморгал.
- Причем здесь месть какого-то влюбленного?
- Уходя, я поклялся отомстить. Северусу, Дамблдору, всему магическому миру.
- А молния зла?
Тут уже даже ко всему привыкший Люпин закатил глаза. Гарри же просто отбросил волосы со лба, демонстрируя шрам в виде молнии. Поняв, анимаг кивнул.
- А с болью что?
- Ну, Лао и компания наблюдали за мной, переживу ли я эти пресловутые пять лет. Пережил. Время пересилил. А возрождением меркнущего Света я как раз собираюсь в ближайшее время заняться. И занимаюсь переустройством общества вовсе не из пустого тщеславия, как может показаться. Власти и почестей у меня и без Британии было хоть отбавляй.
Сириус неожиданно рассмеялся.
- Это ты Слизерин с Гриффиндором мирить собрался? Если ты не умрешь, пока не выполнишь этого пророчества – ты будешь жить вечно. Мы же ненавидим этих змеюк.
- Мы не такие уж разные, как может показаться на первый взгляд. Перемирием между факультетами я тоже собираюсь заняться. Но не только этим. Всему свой черед.
Гарри почувствовал вызов Люциуса. Видно Драко снова пришел в себя.
- Ну, мне пора. Так как на счет Снейпа, Сирии?
- Нууу… хммм… - Анимаг явно замялся. Взгляд Гарри тут же стал непроницаемо-ледяным.
- Я спешу, крестный. – холодно бросил Поттер. – Если завтра к вечеру контракт не будет снят, я вернусь.
С этими словами Темный Лорд аппарировал.